Толкнув меня на кровать, Аугеранг навис надо мной, пристально смотря в глаза. В его взгляде открыто читается злость и что-то еще, что-то непонятное, странное. Красные глаза притягивали, подчиняли, завораживали. Страх отступал и я медленно, но верно подчинялась демону. Наклонившись, Аугеранг жадно накрыл мои губы своими, почти требовательно вырывая поцелуй. Его губы были настолько горячими, что я с силой вжалась в мягкую перину, спасаясь от их жара.
– Мне не нравятся эти тряпки! – чуть отстранившись, прошептала демон, разрывая на мне тунику. – Они ведь тебе даже не по размеру!
– Выбирать не приходилось, – зло ответила, наконец набравшись сил отвести взгляд от Аугеранга.
– Посмотри на меня! – Схватив за подбородок, меня заставили повернуть голову и я снова оказалась в плену красных глаз, подчиняющих мою волю.
Растянув губы в довольной улыбке, Аугеранг снял с меня разодранную тунику, откинув ее в сторону. В том же направлении улетела и его шелковая черная рубашка. Проведя пальцем по моим распухшим губам, он наклонился, оставляя на шее дорожку из поцелуев.
– Перестань сопротивляться мне. Тебе ведь это нравится, – еле слышно, не отрывая губ от моей кожи, произнес демон.
– Ты заставляешь. – Чтобы ответить мне пришлось собрать оставшиеся крупицы воли и хоть мне хотелось прокричать ему эти два слова, они еле слышимым шепотом сорвались с моих губ.
– Да. Но особых усилий я ведь не прилагаю, разве нет? – урчаще произнес демон.
Аугеранг опустился ниже, целуя ложбинку между грудьми и придерживая за талию, крепко прижимал меня к себе. Я невольно подалась вперед, сгорая от его горячих губ и зарывая пальцы в жесткие, темные волосы, теряясь между желаниями прижать его к себе и оттолкнуть, разрываясь между силой его внушения и собственной волей. От собственной беспомощности мне стало так противно, что я с чувством выдохнула:
– Ненавижу! – И стоило мне это произнести, как я до боли прикусила язык, а по шатру разнесся яростный рык.
Резко отстранившись от меня, Аугеранг, продолжая рычать, не сводил с меня глаз, при этом его всего била мелкая дрожь, еле сдерживаемой ярости.
– Что ты сказала? – отрывисто произнес Аугеранг, наклонившись так близко, что его раскаленное дыхание коснулось моего лица. – Я не понимаю, я ведь не сделал тебе ничего плохого!
Я рассмеялась. Но этот смех был истерическим, наполненный болью. Ничего не сделал! Он и правда не понимает? Хотя у демонов ведь свое восприятие и представление о добре и зле. То что они делают и как поступают с людьми для них в порядке вещей. Мы для них не ровня. Так что уже сохраняя человеку жизнь, они искренне считают, что проявляют к нему милость.
Мой смех еще больше задел демона и зарычав, Аугеранг замахнулся рукой и я зажмурилась, вся сжавшись и дожидаясь удара.
Прошло несколько секунд, но совершенно ничего не произошло. Тяжелая рука демона так и не опустилась на меня. Не может выбрать куда побольнее ударить? Странно, даже рычать перестал и запаха гари больше не чувствуется. В возникшей тишине слышно лишь мое протяжное дыхание и звучащие снаружи лязг доспехов и ржание лошадей.
– Открой глаза, – требовательно произнес Аугеранг и я подчинилась.
Демон сидел с хмурым выражением лица и насупив черные брови, недовольно и задумчиво покусывал нижнюю губу. Сильные, когтистые руки он скрестил на груди, явно пока не собираясь распускать их. И что с ним сегодня происходит? Я уже несколько раз перешагнула допущенную черту, а он лишь два раза меня встряхнул. Не то чтобы я была против, но это странно. Очень странно.
– Ты ведь все это время пребывала у ополченцев, – тихо произнес Аугеранг, скорее обращаясь к самому себе. И снова он так быстро успокоился, да к тому же поменял тему, что я растерялась. Можно подумать, что именно укрывающие меня люди являются причиной моего неповиновения. – Ладно, я скоро найду их убежище и…
– Я не скажу где они! – быстро протараторила, набравшись храбрости перебить демона и радуясь, что не помню дорогу.
Аугеранг удивленно приподнял брови и усмехнулся.