— Здесь он тоже вкладывается в основном в «Русский Фронтир». В Восточную Сибирь, джентльмены. А это — Азия. И самый центр его вложений тут, в Иркутске!
— Вы не боитесь нам это рассказывать? — спросил толстяк подвыпившим голосом. — Ведь мы можем и с ним договориться, вы-то нам даже малой доли того куша не обещаете!
— Не боюсь, мистер Замятин! И даже не потому, что на каждого из вас у меня уже имеется крепкий «крючок», нет. Есть другие резоны.
Он снова сделал глоток виски.
— Во-первых, вам нечего ему предложить, кроме как «мы не будем мешать». А это — слабая ставка. Он просто вас сменит. И, судя по тому, что его агент, ну, этот журналист из Новониколаевска, который собирал материал для книги, прекратил тут вынюхивать, Воронцов даже не будет вам благодарен за предупреждение о врагах. Он
Секретарь при этих словах вздрогнул всем телом.
— Не бойтесь, мы вас защитим! — покровительственно произнёс американец. — Всё продумано! В понедельник вы получите телеграмму об учреждении Восточно-Сибирского комитета вашей партии. А через неделю-другую соберутся делегаты и проголосуют за вас. В результате на пять лет ваши места будут закреплены за вами. И снять вас смогут, только если всплывёт что-нибудь неблаговидное.
Он усмехнулся, намекая на что-то, известное ему и гостям и, выделяя интонацией, повторил строки из партийного Устава: «По дискредитирующим обстоятельствам».
Секретарь, плюнув на принципы, налил водки в стакан, предназначенный для чая, и торопливо, давясь, выпил как воду. Пётр Георгиевич втянул голову в плечи и смотрелся пришибленно.
— Вы сказали, «во-первых», мистер Честней! Есть и другие причины? — спросил предводитель прогрессистов, пытаясь выглядеть бесшабашно.
— Вторая причина в том, дорогие вы мои! — снова усмехнулся янки, явно имея в виду. Что дорого ему эти люди обходятся. — Что и сам Воронцов не получит ни цента. Не поделившись с моим боссом. Здесь строились и строятся производства, здесь будут добывать сырьё. Но источник денег будет там, где сидит покупатель. То есть в Северо-Американских Соединённых Штатах[4]. И если мы создадим ему «плохую прессу» там, то все его средства, вложенные в строительство здесь, будут потрачены напрасно.
Он тяжелым взглядом обвёл гостей.
— Теперь вы понимаете, что нам — именно нам всем — предстоит много работы? Наш противник показал, что бороться с ним непросто, но всё это время, пока он будет строить свой Русский Фронтир, мы будем создавать поводы, чтобы американская пресса вымазать его в грязи. Впрочем, господа, есть и хорошие новости. За более тяжёлый труд больше и платят! — и он раздал три конверта. — И давайте выпьем!
Примечания и сноски к главе 29:
[1] Адрианополь — греческое название. Турки называли (а в нашей реальности и сейчас называют) его Эдирне. Болгары сейчас именуют Одрином. Но в Первую Балканскую они использовали название Адрианополь.
[2] Авторы слегка изменили присказку, применявшуюся нашими лётчиками в Великую Отечественную
[3] Зампотех — заместитель командира по технической части. Авторы считают, что Артём Рябоконь не мог быть назначен на эту должность официально. Во-первых, её просто не было ещё в штатном расписании, а во-вторых, подпоручику «по званию не положено». Да и по сроку службы.
[4] Авторы считают нужным напомнить, что мистер Честней не обязательно знает всю правду. И уж точно делится с подручными не всей информацией. А в чём-то может и намеренно обманывать их.
Глава 30