— Черт-черт-черт-черт…
— Ее нужно перенести, — говорит Адам. Ник останавливает его порыв.
— Нет!
— Нужно. Пламя.
Их неуклюжая потасовка кончается раньше, чем начинается. Адам берет ее под руки и тащит по каменистой земле. В ее горле клокочет. Ник снова наклоняется над ней, беспомощный. Он будет это видеть следующие двадцать лет. Выпрямляется, пошатывается в сторону, его рвет на землю.
Затем — рядом Мими, в темноте. Ника охватывает облегчение. Другая женщина. Женщина знает, как их спасти. Инженер все видит с первого взгляда. Сует ключи от фургона Адаму в руку.
— Давай. В последний город, который мы проезжали. Десять миль. Вызови полицию.
— Нет, — говорит женщина на земле, напугав всех. — Нет. Продолжайте…
Адам показывает на пламя.
— Мне плевать, — говорит Мими. — Давай. Ей нужна помощь.
Адам стоит неподвижно, протестует само его тело. «Помощь ей не поможет. Но убьет нас всех».
— Закончите, — бормочет распростертая женщина. Слово такое тихое, что его не различает даже Ник.
Адам таращится на ключи в руке. Кренится вперед, пока не срывается на бег к фургону.
— Дуглас, — рявкает Мими. — Хватит.
Ветеран прекращает ныть и встает на месте. Тут уже Мими на земле, хлопочет над Оливией, распахивает ворот, успокаивает животную панику.
— Помощь в пути. Не двигайся.
Слова только будоражат окровавленную.
— Нет. Закончите. Продолжайте…
Мими ее утешает, гладит по щеке. Ник тихо отступает. Смотрит с расстояния. Все происходит, неисправимо, навечно, по-настоящему. Но на другой планете, с другими людьми.
Из середины Оливии что-то сочится. Губы движутся. Мими придвигается, ухо — у губ.