— Обращайся. Как оно вообще?
— …
— Что, морды друг другу разъе…
— Было дело.
— Ты что, только Мару даешь? А второй на ручном приводе держится?
Резкая откровенность вопросов, высказанных таким спокойным и ровным тоном, вышибает почву из под ног. Я только ловлю ртом пузыри, а Рихта кривится, закатывая глаза.
— Первородная… ты как дожила вообще до этого дня, такая замороченная?
— Ну… как-то…
— Лучше бы их трахала вместо своих мозгов — или что там в твоей лохматой черепушке, вата?
— Да не могу я… Не могу с обоими сразу, это же… блядство какое-то!
Рихта наклоняет голову на бок и с искренним изумлением спрашивает:
— Где же тут блядство? Вы женаты, все трое.
— На Земле… там, где я росла… так не принято было. Не принято было вступать в такие отношения. Для меня это… дикость.
— Отсталая планетка.
— Иди ты…
— Схожу, но попозже. Смотреть не могу на твою унылую рожу. Совсем тупица, да? Всем глубоко насрать, сколько у тебя мужиков. Ты не на Земле уже, что, никак не дойдет?
— Это не так просто… я не могу так просто взять и вытрясти из себя установки, с которыми выросла…
— Боги милосердные… — Рихта откидывается на спинку дивана, она маленькая, ногами до пола не достает, так посмотришь — ребенок, пока не откроет рта. — У тебя мамка-папка были там, на Земле?
— …
— Сирота, что ли?