Я едва не разжимаю руку — и сдавливаю его ладонь только крепче. Не отпущу. Ни за что в жизни. Пусть рука отвалится к чертовой матери, но я его не отпущу.
— Завтра. В час Турана. Плато Шер-дошур, — бросает он резко, а потом разворачивается и тянет меня за собой. Я почти бегу за ним, но он будто не видит ничего перед собой, не слышит, рука его плавится, а на бинтах расползаются черные пятна… Его раны открылись? Из-за напряжения? Господи, делать-то что?.. Явно же что-то плохое случилось, я не поняла половины слов, но тут и понимать не надо — на завтра забили стрелку и причина этому — я.
Что за Шер-аланах? Право на что они требовали? Я же читала о традициях туров, почему ничего не могу вспомнить?.. Тур’шернар, слово-то какое… что-то было… что-то ритуальное… что-то про кровь… твою мать, ну почему я такая безголовая?! Вместо анатомии лучше бы традиции изучила как следует!..
Мар молчит до самого дома. Там он сухо и отрывисто, но
Он возвращается один и целый — во всяком случае на первый взгляд. На меня он не смотрит, за его спиной — какой-то чехол. Все сомнения и надежды во мне растворяются в слепом и безгласном ужасе, когда он достает из него вогнутое лезвие на каменной рукояти, тяжелое и страшное даже на вид.
— Что… зачем… Мар… что происходит?..
Тур опускает лезвие на стол и наконец поднимает на меня глаза.
— Завтра будет Тур’шернар. Я буду драться с ними и убью обоих. Ты справишься с этим?
— Зачем вам драться?..
Мар смотрит на меня молча. Скажи это. Мне нужно, чтобы
— Эти двое… захотели тебя как свою женщину.
— А мое мнение тут вообще не учитывается?!
— Это касается только нас. Исход поединка тебя ни к чему не обяжет… Я обязательно объясню, когда все закончится. Если бы можно было решить словами… никто бы не стал устраивать поединок на смерть.
— А если… а если тебя…
— Они не убьют меня.
— Откуда ты знаешь?!
— Я знаю. Поверь в меня.