Погода нелётная

Успокаивающие слова застряли у Маргареты в горле.

Голова виверны была замшево-мягкая, шелковистая, покрытая обманчиво нежной шерстью. Красная со светящейся рыжиной, длинные пушистые брови, большие смешные уши, аккуратное клеймо над кожистым носом-пятачком.

И глаза, залитые непроглядной чернотой.

Твою мать.

Это что же, она — слепая? Какой-то идиот взялся седлать слепую виверну и летать на ней над лесом, вдали от любых спасательных служб?

Но они хорошо летели, гладко, будто танцуя…

Нос ткнулся в раскрытую ладонь, и Маргарета отработанным движением нажала под нижней челюстью, заставив виверну распахнуть пасть, а затем кинула внутрь крупную, с консервную банку размером, таблетку.

Вообще-то, для виверн бывают разные лекарства, но в полётной сумке была только эта жуткая смесь: обезбол и гемостатик пополам с противосудорожным. Для всего остального нужен врач, нормальный осмотр и вода в объёмах, заметных виверне.

— Я поищу твоего всадника, хорошо? Ложись, да, ложись…

Виверна уронила голову в траву, а Маргарета, удерживая связь только краешком сознания, стала обходить её справа.

Может ли быть, чтобы этот сумасшедший, любитель объезжать слепых виверн, ещё жив?

В её жизни было достаточно проблем, но ещё больше — боли, и безнадёжных последних взглядов, и смертей. И потому, вглядываясь в кусты и пытаясь прикинуть траекторию, по которой всадника могло выкинуть из седла, Маргарета тихонько молилась.

Пусть всё обойдётся, — сказала бы она, если бы потрудилась это сформулировать. — Пусть больше никто не умрёт. Пусть это будет… глупая самонадеянность, дурацкая ошибка, и мы чему-нибудь по этой ошибке научимся, и…

Он лежал чуть в стороне от просеки, — наверное, выпрыгнул сам, когда земля оказалась достаточно близко. Светлый застиранный лётный костюм без погон, шлем валялся в стороне. Нога свёрнута, из рваной раны на голове натекла лужа тёмной густой крови.

Мужчина хрипло, рвано дышал: спина то поднималась рывком, то опадала. Прикусив губу, Маргарета ощупывала голову. Череп был, кажется, в основном цел, но крови вылилось столько, что нельзя было понять даже, какого цвета у него волосы.

— Слышите меня? Эй, вы! Как ваше имя?

Он слабо выдохнул что-то. Маргарета сделала вид, что поняла.

— Я сообщила в центр, — успокаивающе сказала она. — Сейчас обработаю…

Он прохрипел что-то и попытался встать, оперевшись на руки.

— Лежите! Вы с ума сошли? А если у вас сломана шея?