Когда я подползла к лежащему в центре ритуального круга лорду Кайрону, он не дышал.
Кот, впрочем, тоже.
При этом я не знала, насколько правильно прошел ритуал перемещения души и сколько надо ждать результатов.
– Лови, – все тем же усталым голосом сказал учитель, и я, обернувшись, поймала брошенную им коробочку. А когда открыла, то аж отшатнулась, когда изнутри брызнул поток ярчайшего, чистейшего, безупречно белого света.
При моем обостренном зрении это было все равно, что жителю потустороннего мира сунуться в полосу полуденного зноя. От излишне яркого света я аж зажмурилась, но слезы все равно из глаз брызнули, поэтому мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что я держу в руках.
Оказалось, это всего лишь медальон… выточенный из огромного сиреневого кристалла, он сиял и переливался так, что даже после того, как я сжала его в кулаке, в комнате все равно было светло как днем.
Покрутив странную находку пальцами, я нащупала известную в столице монограмму.
Лорд Лариус Намирэ?!
Ну конечно!
Конечно, в газетах об этом не писали, но я совершенно точно знаю, что за артефакт у него украли из тщательно охраняемого хранилища и почему учитель счел это настолько важным, что первым же делом отправил Тэ именно за этой вещью! Фамильных реликвий в том хранилище, разумеется, было много, но тень взяла только одну. Единственную в мире, совершенно уникальную вещь, о которой раньше я читала только в книгах.
«Лаэнтирский целитель»…
Кристалл, который смирно лежал у меня в руке, на самом деле являлся мощнейшим артефактом, способным залечить мгновенно даже смертельную рану. Более того, утверждали, что он и с того света может вытянуть, если дать его умершему сразу. Причем сейчас он был заряжен до отказа, и я чуть не задохнулась от мысли, для чего учитель мне его дал.
– Проверь сначала кота, – хрипло велел мастер Дэврэ, когда все кусочки мозаики в моей голове наконец сложились. – Вдруг все пошло не так, как надо… вдруг Арчи все еще там?
Я торопливо приложила кристалл к груди неподвижного кота, и тот неожиданно судорожно вздохнул.
Первой моей мыслью был испуг. Потом за ним пришла радость. Наконец я осознала, что это могло значить, и чуть не расплакалась, когда кот слабо пошевелился и едва слышно простонал:
– Мя-а-а…
Когда мы обговаривали этот момент, то, разумеется, я понимала, что если все получится как надо, то несчастный кот, в теле которого так кстати поселился Арчи, неминуемо умрет. Нет, за Арчи я, само собой, была бы рада. Все-таки негоже человеку, да еще и лорду, доживать жизнь в теле простого кота. И в то же время позволить ему умереть…
Не знаю. Выбирать, конечно, не из чего, но кота мне все равно было ужасно жалко, потому что за эти несколько недель я искренне его полюбила и не могла вот так просто принять тот факт, что он с самого начала был обречен.
И вот теперь он снова жив. А значит, дух лорда Кайрона никуда из него не делся. Это что же получается, у нас не вышло? И, несмотря на такое количество приложенных усилий, мы все равно безнадежно проиграли?!