– Войдите, – крикнула я, продолжая лежать на полу, раскинув руки в стороны, как погасшая звезда, которую сорвали с неба и бросили на землю.
В спальню вошла Марьяна, а если быть точнее, Надия. Та самая голубоглазая блондинка, что на самом деле брюнетка, унаследовавшая внешность матери, а характер, наверное, отца. Сейчас девушка вернула настоящий цвет волос и сняла линзы. На ее месте я бы осталась высокомерной блондинкой. Надии больше шел бывший образ, может, потому, что я не хотела видеть дочь настоящей и питать надежды, которые никогда не сбывались. Мне никого не хотелось видеть из близких и родных. Своим видом они раздражали и одновременно делали больно. Хоть я и прятала эмоции, все равно смотреть им в глаза для меня было пыткой. Кстати, ледяной взгляд Лили на самом деле принадлежал моему отцу, поэтому было ужасно в них заглядывать. Лилиана – копия моих родителей. Когда женщина казалась доброй и милой, открытой и теплой, то напоминала мою мать, а образ строгой, хладнокровной, мужественной, уверенной навевал воспоминания об отце после смерти королевы, которые я отгоняла каждый раз. Алекс здорово продумал все детали в этой игре, стыдно не признать.
Надия присела рядом на край кровати, а я закрыла глаза, чтобы не видеть ее лицо, напоминающее мое. Девушка знала, зачем мне приходилось так делать, поэтому тихо усмехнулась, но слух, к сожалению, у бессмертных намного острее и лучше, чем у людей.
– Отдыхаешь, мама? – Последнее слово из нее вылетело как плевок.
– А что еще мне делать? – с закрытыми глазами спросила я.
– Ну не знаю. Заполнять личный дневник, писать, какие мы жестокие, как ужасно поступили с королевой, – с наигранной иронией и сочувствием перечислила Надия.
– И какой смысл в этом? – устало выдохнула я. – Заполняют дневники только дураки и тру́сы, нормальные скажут все в лицо.
– И почему тогда ты не делаешь этого? Почему не кричишь, не осыпаешь всеми проклятиями нас, не рушишь свою клетку?
– Хочешь, чтобы я вцепилась в твою глотку?
– Жду не дождусь.
– Жди дальше.
В спальне повисла тишина. Я думала, что заснула, но голос Надии дал понять, что она все еще здесь.
– Почему ты внушаешь себе, что ни разу не видела своего отражения в зеркале?
– Потому что не хочу видеть свои шрамы вместе с отражением.
– Ты не признаешь себя такой, какой стала? Не хочешь видеть в зеркале свое прошлое, правду и грехи?
Своими расспросами Надия начала раздражать. Бессмертная понимала, что затронула больную тему, и, казалось, злорадствовала. Я молчала, сдерживая себя, чтобы не наброситься на нее.
– Почему подстроила свою смерть? – продолжала допрос она. – Почему бросила семью? Зачем вернулась, если не признаешь правду?
– Ты серьезно пришла, чтобы задавать бессмысленные вопросы?
– У меня много вопросов к тебе, мама. Я просто хочу понять, почему и зачем ты устроила этот цирк? Почему не ответила на мой вопрос, который я задала, когда мы играли в «Правду или действие», и сейчас не отвечаешь на него? Почему согласилась устроить цирк с Лилианой?
– Вы пробудили меня ради того, чтобы сначала обдурить, а затем задавать глупые вопросы и обвинять, что я что-то не так сделала?! – вскипела, но не открыла глаза.