– А человек испытание и не прошёл. Но я взяла шкатулку, и искушение пересилило меня. И так вышло, что я открыла её сама.
– А что вы почувствовали, когда увидели дар богини?
Балла впервые улыбнулась, из-за чего её морщины будто ожили и пришли в движение, и вытащила из кармана крохотный мешочек. Высыпала на ладонь несколько чёрных зёрен.
– Что это?
– Яблочные косточки. В шкатулке было красивое, спелое яблоко. Довольно вкусное, между прочим, – Балла хохотнула.
– Какой необычный дар, то есть я хотела сказать, что яблоко – необычный дар, – улыбнулась Лика.
– Да, дитя, не для принца уж точно, – Балла улыбнулась.
У Лики же вспотели ладони от этих слов. Она фальшиво хихикнула в ответ и сделала вид, что вернулась к чтению книги. Балла посверлила Лику взглядом. Морщинки на щеках женщины разгладились и почти исчезли.
Севир шёл по коридору, поглядывая на крохотную карту, начерченную на ладони. Масляная лампа едва горела, освещая путь лишь на шаг вперёд. Кому понадобились эти лабиринты? Двуликая любит играть в прятки? Или послушницы прячут здесь ухажёров? Назначенное для встречи место находилось в северной части храма. С каждым поворотом пыли становилось всё больше и всё чаще с потолка свисала паутина. Двери келий были перекошены, некоторые и вовсе отсутствовали. Какой-то забытый богиней кусок здания. Странно, что крыс было не видно и не слышно.
Принц остановился на пересечении двух коридоров и свернул направо. Он злился. Если заблудиться, то весь двор завтра будет обсуждать, как принц Ародана заплутал в женском крыле храма. Впрочем, этот позор хотя бы со временем смоется.
Нужную келью Севир нашёл на удивление быстро: как и было сказано в посланной ему записке, дверь в эту комнатку отличалась от всех остальных железным засовом. Видимо, тут содержали провинившихся послушниц ещё до изобретения замков. Впрочем, могло найтись и другое объяснение, Севиру было всё равно. Он зашёл внутрь, и там его уже ждали.
– Ваша светлость, – маленькая фигурка в плаще с капюшоном вышла из тени.
– Что ты узнала?
– Я старалась, ваша светлость, – забормотала она, – делала всё как вы велели.
– Ближе к делу! И сними эту тряпку. Здесь никого нет.
Микаэла откинула капюшон. Она всё время смотрела в пол, съёжившись от взгляда Севира.
«Глупая девчонка».
– Вы были правы, ваша светлость. Она не знает ничего о равном суде. И никто из послушниц не осмелится ей сказать.
Кому, как не послушницам, бояться гнева богини? О равном суде рассказывают либо до его начала, пока богиня не взвешивает твои слова, либо узнают из Слова. Когда Севир прочитал об этой процедуре в самом старом экземпляре писания в библиотеке, волосы на затылке зашевелились. Знал бы он о существовании равного суда, и близко бы к проклятой бесценной не подошёл. Что ж, его положение хотя бы оказалось более выигрышным, чем у Лики. Надо только заставить её отказаться от этой самоубийственной затеи.
– Тем хуже для неё, – ухмыльнулся Севир. – Что о моём даре?