– Им нужно время. Слишком много перемен произошло после твоего появления. Не после Джой, не после Дэйва, а именно после тебя. Так что у них есть свои заскоки.
Пальцы Брайена коснулись лба, прошлись по моим волосам, даря умиротворение. И на какое-то время эти прикосновения показались единственным, что меня волновало, что заставляло сердце биться. Но в груди все еще ныло, потому что я вдруг задумалась о том, что никогда не смогу быть достойной чьего-то признания.
Когда я стала серой и полностью приняла тот факт, что нормально быть неидеальной, уверенность в себе поубавилась. Я знала свои слабые стороны, но не понимала пока что, как с ними работать. А когда мои старания так обрывали, сил ни на что не оставалось.
Но плакаться Брайену я не хотела, так как мои проблемы меркли на фоне его забот. Если он будет переживать еще и о моих тревогах, он не сможет сосредоточиться на своей подготовке к правлению. Все, что ему нужно, – быть с головой в своем мире, в своей тьме, даже несмотря на то, что я хотела бы вытащить его на свет.
Но свет бывает куда страшнее тьмы.
– Давай уйдем? – предложил он.
Побег не выход, поэтому я сразу сказала:
– Я не могу оставить Дэйва одного им на растерзание.
– А им уже вполне комфортно.
Я отстранилась от Брайена и подошла к двери, приоткрывая ее. Из комнаты доносился хохот, и я отчетливо слышала голос Дэйва.
Его слишком быстро приняли, слишком легко простили все ошибки.
– Скажи, ты меня любишь? – спросила я, как только снова закрыла дверь и звуки радости перестали доноситься до меня.
Вопрос глупый, он же признавался мне в своих чувствах уже бесчисленное количество раз.
– Конечно. Я люблю тебя.
Сердце дернулось в конвульсии. Оно затрепетало и попыталось отогнать боль и пустоту прочь из груди. Но всей этой тягучей и липкой мерзости было слишком много. Даже крылья вспорхнувших бабочек запачкались в черной смоле.
– Ты мне так нужен, – сорвалось с моих губ. – Так сильно нужен.
И всегда будет нужен, так как он один давал нам шанс с самого начала. С какими бы трудностями мы ни сталкивались, он не отворачивался. Какого бы мнения обо мне ни были другие, он оставался рядом.
– Я очень сильно тебя люблю.
Он не выдержал. Не мог больше смотреть на мое измученное лицо, как бы я ни пыталась спрятать апатию. Я верила в то, что он хотел стереть печаль раз и навсегда. Подошел и прижал мою голову к груди так, что я слышала стук его сердца. Оно стучало ровно, но очень быстро, Брайен, очевидно, переживал за меня. Я провалила миссию и опять привлекла слишком много его внимания к тому, с чем предстояло разобраться мне самой.
– У меня для тебя есть подарок, – очень скромно сказала я.