– А я и не плачу. – Но всхлип тут же указал на ее ложь.
– Ты не виновата.
– Ага.
– Я серьезно. В этом всем нет твоей вины. Ты даже знать ничего не могла.
Конечно, она ничего не знала. И это снова било по ней, выводило на эмоции, а она никогда не умела их сдерживать.
Когда Аврора закончила и начала бубнить что-то про лекарства, Брайен повернулся к ней, взял лицо в ладони и провел пальцем по губе, которую она снова кусала, чтобы всхлипывать тише. Кожей он ощутил след от зубов и кровь.
Слишком много крови за последние сутки.
– Аврора, перестань нервничать. Ты доводишь себя ненужными обвинениями.
Успокаивал ее, хотя самому следовало бы выкинуть из головы происшедшее несколько часов назад. Но он не мог.
Аврора взяла флакон и вылила на свою ладонь слишком большое количество геля. А потом начала отмывать его руки, лицо от крови. Усердно, увлекшись, зациклившись. Пена стекала по нему, унося с собой алый цвет.
Аврора наблюдала за тем, как кожа очищалась, пока Брайен не притянул ее к себе и не заключил в объятия. Крепкие и нужные.
Она выдохнула и сцепила руки на его спине, аккуратно, чтобы не задеть рану.
– Надо обработать ее, а еще лучше бы зашить.
– Тихо. Просто не говори об этом.
Под струями воды они стояли в обнимку и думали лишь о том, как освободиться от петли на шее. Как исправить все и больше никогда не стоять в душе так, отмывая чью-то кровь, стирая чьи-то слезы.
Стук в дверь. Очередное нарушение их покоя. Аврора без слов и возмущения вылезла из ванны и выключила свет. Снова он видел, а она – нет.
Брайен выключил воду, снял промокшие насквозь брюки и завязал полотенце на бедрах. Во второе полотенце укутал Аврору.
– Я сейчас. – Он мимолетно поцеловал ее в лоб и пошел к двери, не ожидая никаких хороших новостей.
Но он был несказанно рад увидеть целую и невредимую Ребекку.
– Я не хотела вам мешать, но это срочно, – дрожащим голосом сказала она. Если темная показывала свои переживания, значит, дела были действительно плохи.