- Он сказал, это срочно.
Издав протяжный стон, я тру глаза. Ведь не отвертеться.
- Иди. Скажи, сейчас приду.
Кивнув, горничная исчезает.
Не любит меня, нутром чую. Всегда подчеркнуто вежлива, а в спину злобой дышит. Думает я не вижу, как она на Грозового слюни пускает. Знает, что на соперницу мою не тянет, от того и бесится, сучка.
Умывшись и почистив зубы, спускаюсь в кабинет.
Дядю еще не отпустило. Психует, дергаными движениями поправляя на шее галстук.
- Из дома ни ногой.
- У меня дела в городе.
- Перебьются твои дела, - отрезает жестко.
Я тут же взвиваюсь. Смирение не моя добродетель. Головная боль и недосып не добавляют позитива.
- У меня бизнес и дела, которые не терпят моего отсутствия!
- Рот закрыла! – рявкает дядя.
- Я не собираюсь сидеть взаперти, как нашкодившая соплячка!
- Рот, я сказал, закрыла! Не соплячка она!.. Мокрощелка безмозглая! – удар кулаком по крышке Макбука, - если понадобится, в вольере с собаками будешь сидеть!
Я падаю в кресло. Желание спорить испаряется как спирт на коже. Давно я не видела дядю в таком состоянии. Не к добру это.
Прикрыв глаза, устало тру лоб ладошкой. Он тоже выдыхает и, глянув на часы, поднимается на ноги.
- Дядь, - зову в спину, когда он уже выходит из кабинета, - с Кляйсом что?
- Еще раз услышу от тебя про него, я его урою!
- Выгоните его из города.