- Ты виноват не меньше них, Марк! Ты виноват больше всех!..
Глава 17.
Глава 17.
Кляйс лежит в больнице уже неделю, и за это время я навестила его три раза. С каждым разом он выглядит и чувствует себя все лучше и лучше. На нем все заживает как на собаке.
Я не знаю, зачем навещаю его. Он манит и раздражает меня одновременно. Неужели я снова хочу обмануться? Даже думать об этом не хочу.
- Вадик, в клинику, - говорю, усаживаясь в машину.
Лев, услышав мое указание, профессионально скрывает свои эмоции. Представляю, как он каждый раз нервничает, сопровождая меня туда. Потому что после каждого такого визита, когда дома на меня орет дядя, рикошетом прилетает и Леве.
Закрыв за мной дверь, обходит машину и садится рядом с водителем. Задает Вадику маршрут и связывается по телефону со второй машиной, которая постоянно пасется рядом.
Вся семья против моего общения с Кляйсом, но я, из чувства противоречия, как в восемнадцать, снова иду им наперекор. Единственное, что меня мучает, это тоска по Алексу.
Мне его реально не хватает. Теперь он появляется в усадьбе нечасто, ночевать в своем флигеле остается и того реже. Со мной говорит только по делу.
Чем сильнее он меня игнорирует, тем больше меня тянет к Марку. Чем больше меня тянет к Марку, тем сильнее он меня бесит.
Я больная?
Его я застаю в палате флиртующим с медсестрой, которая пришла забрать штатив с капельницей. Понимаю это по его нахальной улыбочке, которую он не успел спрятать, и ее милому раскрасневшемуся личику.
Девчонку понять можно. Сейчас, когда большая часть синяков сошла и исчезли отеки на лице, Марк снова превратился в обаятельного кобеля.
- Иришка, привет! - бессовестно обделив медсестричку, направляет все флюиды на меня.
- Здравствуй, Марик. Я вижу, ты уже здоров.
- Как бык!
Смущенная девчонка, невнятно попрощавшись, выскальзывает из палаты, а Марк, схватившись за мое запястье, тянет меня сесть на кровать. Я не сопротивляюсь, присаживаюсь на край и складываю руки на коленях.
Кляйс принимает вертикальное положение и усаживается позади меня так, что моя спина оказывается прижатой к его обнаженной груди. А его ладони удерживают мои плечи.
Замерев, я прислушиваюсь к собственным ощущениям.