Медленно приняв сидячее положение, я оглядываюсь по сторонам. Ничего подозрительного, но Лева с оружием в руках обходит машину по кругу.
Вадик тоже достает ствол.
Обняв плечи холодными пальцами, я всматриваюсь в заднее стекло. Где-то там, на трассе Алекс.
Но вскоре я вижу и наш бронированный джип, и мою машину сопровождения.
Они останавливаются позади нас, из Хамера выходит Грозовой, перебрасывается парой слов с Левой и открывает заднюю дверь. Ворвавшийся в салон ветер заносит с собой его запах.
- Алекс… - выдыхаю, не сумев сдержать счастливой улыбки.
- Ирма Сергеевна, пересядьте в другую машину.
На лице ни одной эмоции, взгляд ровный, тон официальный. Разлившаяся в моей груди радость приобретает горьковатый вкус.
- Хорошо, - бормочу по нос, выбираясь наружу.
Бросив взгляд на оставленный на заднем сидении букет роз, закрываю дверь. Быстро шагаю в сторону внедорожника, чувствуя себя рядом с Алексом в полной безопасности.
- Кто это был? – спрашиваю, устраиваясь в джипе, - они, правда, нас преследовали?
- Да.
Сверлю взглядом короткостриженный затылок Грозового, его висок и крепкую шею, понимая, как до безумия я по нему соскучилась.
- Что им надо было?
- Шумовские. Видимо, решили напомнить кое о чем.
- О чем? – зная ответ, все же негромко спрашиваю я.
Алекс не отвечает, набрав кого-то в телефоне, начинает тихо переговариваться. До меня долетают лишь отдельные фразы: «надо пробить», «я сам этим займусь», «Антону надо напомнить»…
Из этого становится понятно, что это Антон Шумов огрызается. Не может простить налет на свой кабак, когда у него из-под самого носа умыкнули заложника.
Снова виновата я.
Остановившись у большого гаража во дворе нашей усадьбы, Алекс выходит из машины и по привычке открывает для меня заднюю дверь. Помогая выйти, правда, держит не ладонь, а локоть.