На стоящем вдоль стены диване сидит Алекс. Опустив взгляд, смотрит на сцепленные в замок свои пальцы.
- Присаживайся, - предлагает дядя, кивая в сторону дивана.
Неслышно ступая по высокому ворсу ковра, я подхожу к Алексу и усаживаюсь в метре от него. Безумно хочется придвинуться ближе, но я, конечно, этого не делаю.
- Когда твоего у@бка выписывают из больницы?
- Завтра, - отвечает за меня Митрич.
- Завтра, - подтверждаю негромко, - а что?
Дядя устало трет глаза одной рукой и откидывается на спинку кресла.
- Видишь ли, дочка… Крысеныш доставляет нам слишком много проблем.
Я внутренне напрягаюсь. Ни ласковым обращением, ни мягким тоном меня давно не провести.
- При чем тут он?
- При том, что неприятности начались, когда вернулся, - пыхнув сигарой, проговаривает дядя.
- Ты хочешь, чтобы он уехал?
- По своей воле он не уедет.
- И?
- И не буду врать, Ирма, тут варианта только два – пристрелить его или держать под колпаком.
Задержав дыхание, я по очереди смотрю на каждого из них. Дядя делает очередную затяжку, крестный глотает виски и закидывает в рот дольку лимона.
Алекс со скучающим видом смотрит в окно.
- И что вы решили? – осипшим голосом спрашиваю я.
- Что у тебя с ним? – летит в лоб.
Тяжело сглатываю. Сердце, подпрыгнув к горлу, проваливается в желудок. Все ждут моего ответа. Глядящие на меня дядя с Митричем.