– Новые «Лица девушек»?
– Целые ярды лиц!
– И горы черного базальта и «адмиралов»? – спросила она у Уильяма.
– Ну немного, – скромно ответил Уильям.
– И, конечно, музыка. Какая? – Билли смотрела на Сирила.
– Увидите, – он пожал плечами. – В конце концов, все это сущие пустяки.
Билли с мудрым видом покачала головой.
– Мне лучше знать. Я хочу видеть все. Мы постоянно об этом говорили. Правда, тетя Ханна? О том, что станем делать, когда вернемся в Бостон.
– Да, милая моя, ты говорила.
Девушка рассмеялась.
– Поправка принимается, – с притворным смирением согласилась она, – думаю, говорю всегда именно я.
– Так и было, когда я вас рисовал, – поддразнил ее Бертрам. – Кстати, если вы снова согласитесь мне позировать, я позволю вам говорить столько, сколько вам захочется, – вдруг закончил он.
Билли задрала нос.
– Вы полагаете, сэр, что после этой речи все еще этого заслуживаете?
– А как же твоя собственная музыка? – вмешался Уильям. – Ты так мало упоминала о ней в письмах.
Билли замялась и взглянула на Сирила. Он, кажется, не услышал вопрос брата, потому что говорил с тетей Ханной.
– Я играю, немного, – уклончиво пробормотала девушка. – Расскажите мне лучше о себе, дядя Уильям. Чем вы занимаетесь? – Второй просьбы ему не потребовалось.
И вдруг Билли удивленно воскликнула в ответ на какую-то его фразу:
– Домой с вами? Дядя Уильям, о чем вы? Вы же не думали, что я по-прежнему буду докучать вам? – весело сказала она.
Уильям побледнел, а потом покраснел.