Осиная фабрика

Верхние края тех больших обломков камня до сих пор выглядывают над поверхностью давно вернувшегося песка, и они составляют Воронку, самый удачный монумент бедному мертвому Полу: проклятый каменный круг, где играют тени.

Мне опять повезло. Никто ничего не видел, и никто не мог поверить, что я сделал это. Тогда я был полон горя, раздавлен виной, Эрику пришлось постоянно наблюдать за мной, так мастерски я играл свою роль (хотя это только мое мнение). Мне нравилось обманывать Эрика, но я знал — это необходимо, я не мог сказать ему, что я сделал, он бы не понял почему я это совершил. Он бы ужаснулся и, очень вероятно, мы бы никогда больше не были бы друзьями. Поэтому мне пришлось играть убитого горем, обвиняющего себя ребенка, а Эрику пришлось меня утешать, пока отец был мрачен и задумчив.

На самом деле мне не понравилось, как Диггс задавал мне вопросы о случившемся, я даже подумал, что он мог и догадаться, но кажется, мои ответы его удовлетворили. Дело не облегчалось тем, что я должен был называть моего отца дядя, а Эрика и Пола кузен, поскольку отец хотел обмануть полицейского относительно моего происхождения на случай, если Диггс решит навести справки и обнаружит, что я не существую официально. Легенда была такая. Я — сирота, сын давно погибшего младшего брата отца и на острове провожу затянувшиеся каникулы, а вообще я перехожу от родственника к родственнику, пока решается моя дальнейшая судьба.

В любом случае, я пережил трудный период, и даже море помогло мне, придя сразу после взрыва и смыв все следы, которые я мог оставить, за час до того, как Диггс прибыл из деревни.

4

Когда я вернулся домой, там была миссис Клэмп, она разгружала огромную корзину на багажнике ее старого велосипеда, который был прислонен к кухонному столу. Миссис Клэмп заполняла наши шкафчики, холодильник и морозилку едой, которую она привезла из города.

— Доброе утро, миссис Клэмп, — вежливо сказал я, когда зашел на кухню. Старушка повернулась и посмотрела на меня. Миссис Клэмп очень старая и чрезвычайно маленькая. Она осмотрела меня с головы до ног и сказала:

— О, это ты? — и повернулась обратно к корзине на велосипеде, стала рыться в глубине обеими руками и вытащила на поверхность длинные пакеты, завернутые в газету. Она прошла, пошатываясь к морозилке, влезла на стульчик, развернула пакеты, откуда показались стопки замороженных котлет и положила их в морозилку, скрывшись внутри так, что она почти вся оказалась в морозильной камере. Меня ударила мысль о том, с какой легкостью… — я выбросил из головы глупую идею. Я сел за стол и стал смотреть, как работает миссис Клэмп.

— Как Ваше здоровье, миссис Клэмп? — спросил я.

— О, я чувствую себя хорошо, — сказала миссис Клэмп, тряся головой, и спустилась со стула. Взяла еще котлет и вернулась к морозилке. Я подумал, не обморозится ли она, я точно видел кристаллики льда, которые блестели на ее чуть заметных усиках.

— Однако как много всего Вы сегодня нам привезли, удивительно, как это Вы не упали по дороге.

— Ты никогда не увидишь как я упаду, — миссис Клэмп потрясла головой еще раз, подошла к раковине, потянулась вверх и вперед, стоя на цыпочках, открыла горячую воду, сполоснула руки, вытерла их о свой нейлоновый, в голубую клетку рабочий халат и взяла из корзины сыр.

— Не желаете ли чашечку чего-нибудь, миссис Клэмп?

— Я не хочу, — сказала миссис Клэмп, тряся головой внутри холодильника, чуть ниже отделения для заморозки льда.

— Ну, хорошо, — я смотрел, как она еще раз мыла руки, а когда она начала отделять латук от шпината, я вышел из кухни и поднялся в мою комнату.

5

У нас был обычный субботний ленч: рыба с картошкой, выращенной на нашем огороде. Миссис Клэмп сидела вместо меня напротив отца, за узкой стороной стола. Я сидел посередине широкой стороны стола, спиной к раковине, раскладывая рыбьи кости на тарелке в виде полных смысла узоров, а отец и миссис Клэмп обменивались формальными, почти ритуальными комплиментами. Я сделал человеческий скелетик из костей мертвой рыбы и размазал вокруг него немного кетчупа, чтобы скелет выглядел более правдиво.

— Еще чаю, мистер Колдхейм? — спросила миссис Клэмп.

— Спасибо, нет, миссис Клэмп, — ответил отец.

— Франциск? — спросила меня старушка.

— Спасибо, нет, — сказал я. Горошина сошла бы за зеленый череп для скелета. Я положил ее там. Отец и миссис Клэмп жужжали о том, о сем.

— Я слышала, констебль был здесь несколько дней тому назад, если Вы не возражаете, что я об этом говорю, сказала миссис Клэмп и вежливо покашляла.