Осиная фабрика

— Да, я собираюсь скоро купить мотоцикл. Два-пятьдесят, — говорил Джеми.

Я слушал в пол-уха. Он не собирался покупать мотоцикл, потому что он не достал бы до педалей, но я бы ничего не сказал, даже если бы мог, потому что никто и не ждет, что люди говорят правду женщинам, а кроме того, я же друг Джеми. Рассмотрев женщину, я подумал: ей около двадцати, она слегка грубовата и вокруг ее глаз столько слоев краски, сколько у Роллс-Ройса на дверях. Она курила ужасную французскую сигарету.

— У маей подруги есть мотоцикл — у Сью. “Судзуки” 185GT, раньше яе брат на ем ездил, а сейчас она сабираець на “Голд Винг”.

Бармены переворачивали стулья и ставили их на столы, сметали с пола грязь, разбитые стаканы и вялые пакеты из-под чипсов, а я все еще не чувствовал себя в порядке. Чем больше я слушал девчонку, тем меньше она мне нравилась. У нее был ужасный акцент западного побережья, я не удивлюсь, если она из Глазго.

— Не, я бы не хотел иметь такой. Слишком тяжелый. Мне бы подошла пятисотая. Мне очень нравится “Мото Гуззи”, но я не уверен в ручном управлении.

Боже, меня чуть не вывернуло на куртку девчонки, я бы мог наполнить ее карманы через сломанные и заржавевшие молнии и уронить Джеми, он бы пролетел через комнату и упал прямо в бочки с пивом под стеллажами с колонками, а эти двое обменивались абсурдными мотоциклетными фантазиями.

— Закурим? — спросила девчонка, сунув пачку мимо моего носа в сторону Джеми.

Я продолжал видеть светящийся след от голубой пачки даже после того, как она ее опустила. Джеми, должно быть, взял сигарету, хотя я знал, он не курит, и я увидел, как вверх поднялась зажигалка, вспыхнувшая перед моими глазами дождем искр, похожих на фейерверк. Я почти почувствовал, как зажглась задняя доля моего мозга. Я попытался сделать Джеми какое-нибудь остроумное замечание о задержке в его росте, но все провода в моем мозгу были забиты срочными сигналами от внутренностей. Я чувствовал ужасное бурчание в животе, но не мог двинуться с места. Я застрял у колонны как атлант, а Джеми продолжал разговаривать с девчонкой о звуке, который издает “Трайумф” и о поездках на бешеной скорости вокруг Лох — Ломонда, в которых она участвовала.

— Так ты здесь на отдыхе?

— Ага, я и мои друзья, У меня есть бойфренд, але ен сейчас на буровой.

— А… понятно.

Я продолжал глубоко дышать, пытаясь прочистить мозги кислородом. Я не понимал, как Джеми с его ростом и весом с половину меня, сколько бы мы не выпили вместе, казалось, был ни в одном глазу. Он точно потиху не выливал свои пинты на пол, тогда я бы промок. Я понял, что девчонка наконец меня заметила. Она ткнула меня рукой в плечо, и постепенно до меня дошло, уже не в первый раз.

— Эй, — сказала она.

— Что? — я боролся, как мог.

— Ты в порядке?

— Ага, — я медленно кивнул, надеясь, что она отвяжется, потом посмотрел вверх и в сторону, как будто я только что нашел на потолке нечто интересное и важное. Джеми слегка ударил меня ногами:

— Что? — опять сказал я. — Нет. Ты готов? Хорошо, — я закинул руки за спину, чтобы найти колонну, нашел ее и толкнул себя вверх, надеясь, что мои ноги не поскользнуться на влажном полу.

— Может, ты меня лучше поставишь, Франки, — сказал Джеми, ударив меня сильнее.

Я опять посмотрел вверх и в сторону, будто бы на него и кивнул. Я соскальзывал спиной по колонне, пока почти сел на пол. Девчонка помогла Джеми спрыгнуть. Его рыжие волосы и ее белые вдруг показались мне неожиданно яркими в хорошо освещенной комнате. Дункан приближался к нам со щеткой и большой корзиной, высыпая в нее окурки из пепельниц и вытирая столы. Я пытался подняться, потом Джеми и девчонка взяли меня под руки и помогли встать. У меня начало троиться в глазах, и я недоумевал, как такое может быть, если у меня два глаза. Я не был уверен, говорили ли они со мной или нет.

Я сказал да на случай, если говорили, и увидел, как меня вывели на свежий воздух через пожарный выход. Мне нужно было в туалет, и с каждым шагом, который я делал, содрогания моих внутренностей усиливались. Перед глазами у меня была ужасное изображение моего тела, почти целиком состоящего из двух отсеков одинакового размера: один из них полон мочи, другой — непереваренного пива, виски, чипсов, жареного арахиса, слюны, сопель, желчи и одного или двух кусков рыбы с картошкой. Некая нездоровая часть меня вдруг подумала о яичнице, лежащей на слое жира на тарелке рядом с жареным беконом, волнистым, с маленькими озерцами жира, наружный край тарелки покрыт застывшими комочками жира. Я поборол ужасный позыв к рвоте, поднимающийся из желудка. Я пытался думать о приятных вещах, а когда не вспомнил ни одной, попытался сосредоточиться на происходящем вокруг меня. Мы были около Герба, шли по тротуару, прошли Банк, Джеми был с одной стороны и девчонка с другой. Ночь была облачная и прохладная, фонари желтые. Запах паба остался позади, и я попытался проветрить голову на свежем воздухе. Я знал, что спотыкаюсь, иногда я натыкался на Джеми или девушку, но я почти ничего не смог с этим поделать, я чувствовал себя как один из динозавров, настолько больших, что у них был почти самостоятельный мозг для контроля задних конечностей. Казалось, у меня был отдельный мозг для каждой конечности, но все они разорвали дипломатические отношения между собой. Я качался и шатался, положившись на удачу и двух людей рядом со мной. Честно говоря, я не слишком доверял ни одному из них: Джеми был слишком маленького роста, чтобы остановить меня, если бы я начал серьезно опрокидываться, а девчонка была девчонка. Вероятно, она слишком слабая, но даже если и нет, я ожидал, она допустит мое падение, поскольку женщины любят смотреть на беспомощных мужчин.