— Извините, — спокойно ответила она, — но я не обязана называть вам мое имя.
— Нет, обязаны.
— Вы думаете, что знание моего имени чем-то вам поможет?
— Продолжаете отвечать вопросом на вопрос?
— Вы считаете, что я делаю именно это?
Он смерил ее сердитым взглядом, представил, как встает и отвешивает ей пощечину, или бьет ее кулаком, или душит электропроводом от древнего телевизора. Как далеко удастся ему зайти, если он предпримет что-нибудь такое? Может быть, имитация просто закончится, может быть, доктор окажет ему сопротивление, и выяснится, что она гораздо сильнее, чем он. Может быть, сюда ворвутся здоровенные охранники, которые сомнут его? А может, ему позволят осуществить то, что он задумал, чтобы он потом выпутывался из возникшей как следствие имитации? Возможно, все это испытание. Нападать на врачей — да и вообще на всех гражданских — запрещается. У него этот случай определенно будет первым.
Ватюэйль вздохнул и подождал несколько секунд.
— Пожалуйста, — вежливо сказал он, — назовите мне ваше имя.
Она улыбнулась, постучала авторучкой по кромке блокнота.
— Меня зовут доктор Мьеджейар, — ответила она и сделала еще одну запись.
Ватюэйль и не слушал, когда она называла свое имя. Он вдруг понял кое-что.
— Вот черт, — сказал он, неожиданно ухмыльнувшись.
— Что-что? — сказала молодой доктор, моргнув.
— Вы ведь и в самом деле не обязаны называть мне ваше имя, верно? — Ухмылка на его лице оставалась.
— Мы уже установили это, — согласилась она.
— А меня, в соответствии с подписанными мною при поступлении в армию бумагами, можно подвергнуть наказанию, даже пытке. Может быть, не серьезной пытке, но тому унизительному обхождению, против какого взбунтовался бы ваш средний гражданин.
— Не кажется ли вам?..
— И… — Он показал на черный экран телевизора. — Запись, изображение — у них ведь не просто так было низкое качество, верно?
— Вы так думаете?
— И съемки велись не снизу, — сказал он и рассмеялся. Он хлопнул себя ладонями по бедрам. — Черт, я должен был раньше догадаться. Нет, вообще-то я обратил внимание, но не… этот автономник, эта камера, что уж это было — она была с нами.