Несущественная деталь

— Значит, он и в самом деле довольно стар?

— Скажем так: он доказал свое совершенство. Эта конструкция во многих отношениях так и не была превзойдена и остается конструктивным шедевром.

— Но устаревшим.

— Вепперс, мой дорогой друг. То, что вы видите перед собой, лучше оригинала, а в то время ничего лучше не было. Конструкция боевых кораблей улучшилась лишь незначительно при постепенном, хотя и значительном наращивании чистой скорости, эффективности оружейной мощи и так далее, но в некотором смысле все, что пытались достичь разные команды конструкторов, это воссоздать для будущих поколений то, что вы видите перед собой. Любая взятая отдельно конструкция, выпускаемая в настоящее время с учетом суммы всех последующих достижений, в ближайшем же будущем окажется устаревшей и таким образом превзойденной за относительно короткий промежуток времени. Прелесть класса убийца в том, что он так и остался непревзойденным. Эта конструкция надежная, стойкая, и можно не сомневаться, что в будущем ее репутация будет гореть все ярче.

— Вместимость?

— Оригинал мог вместить до ста двадцати человек, которые вынуждены были находиться в довольно стесненных условиях. Наша улучшенная версия требует минимальную численность экипажа — три или четыре персоны, — а потому позволяет иметь по равному числу в двадцать единиц обслуживающего персонала и двадцать пассажиров, последние могут наслаждаться существенной роскошью. Решение о точном расположении апартаментов и номеров будет предоставлено вам.

— Гммм, — промычал Вепперс. — Хорошо. Я подумаю.

— Прекрасно сказано. Мы, как и наши цивилизационные союзники, не почитаем никаких богов. Но если бы мы и они и почитали что-нибудь, то только разум и рациональность. В таком случае ваше желание подумать вселяет в нас уверенность, что наше предложение будет принято как щедрое — настолько щедрое, что почти в ущерб нам, — каковым оно и является.

— Ваша уверенность вдохновляет нас всех, я в этом не сомневаюсь.

ГЛАВА 20

Увидев впервые Цунгариальный Диск, Вепперс испытал разочарование. Триста миллионов космических фабрик, каждая приблизительно в полмиллиона тонн или больше; это казалось довольно много, но было рассеяно вокруг газового гиганта на расстоянии от нескольких сотен километров от вершины облачности Ражира до более чем полумиллиона километров от планеты в полосе шириной сорок тысяч километров — и с учетом всех этих факторов пространство вокруг планеты представлялось поразительно пустым.

К тому же фабрикарии были черны как смоль, они не отражали света, не сияли и вообще были не видны, если только на них не попадал пучок света, направленный откуда-то извне. Да и в этом случае они были видны всего лишь как силуэты. Поскольку и сам Ражир имел довольно тусклую окраску — в основном темно-красную и коричневую с незначительной желтизной только по полюсам, — увидеть фабрикарии на его фоне тоже было довольно затруднительно.

Они выглядели гораздо лучше и впечатляюще при увеличении: об их местонахождении говорили маленькие точки света, наложенные на реальное изображение системы. Это давало представление о количестве всей этой херни в космосе.

Корабль ДжФКФ класса «Подмога» «Посланец истины» аккуратно, с минимальными турбуленциями, вышел из гиперпространства в нескольких сотнях километрах от полномочного Пропускного Объекта Контакта на Диске, одного из относительно редких на Диске обиталищ — здесь преобладали производственные мощности. Маленький космический порт медленно вращался на орбите Ражира на расстоянии чуть больше полумиллиона километров, то есть ни один объект практически не располагался дальше от Диска.

Сам этот объект представлял собой толстый серый, чуть уплощенный тор, имеющий десять километров в поперечнике и один в диаметре; поверхность его пестрела огнями и была покрыта доковыми углублениями и причальными мостками; использовались сейчас только шесть из двадцати пяти доков, хотя это и было в два раза больше, чем при прошлых прилетах сюда Вепперса.

Вепперс находился в довольно эффектной, на его взгляд, чересчур пышной гостиной на корабле ДжФКФ; он возлежал в низком кресле, и две хихикающие обнаженные девицы делали ему педикюр, по виду они представляли собой нечто среднее между сичультианками и ДжФКФ-нками. Ему сказали, как их зовут, но стоило им хихикнуть в третий раз, как он потерял к ним интерес.

Он прихлебывал из стакана с лонг-дринком, в котором было неимоверное количество чеснока и несколько — предположительно вполне съедобных — рыбок, плававших внутри. Беттлскрой-Биспе-Блиспин сидел рядом в меньшем по размеру, но в остальном таком же кресле. Мягко сияя нематериальным полем, робот приближенно сферической формы парил в воздухе, осторожно расчесывая его головные чешуйки.

— Мы проходим регистрацию, — сказал Беттлскрой, махнув изящной рукой в сторону большого экрана перед ними. — Это называется полномочный Пропускной Объект Контакта на Диске, хотя мы обычно называем его Приемной.

— Я уже бывал здесь, — сказал Вепперс. Он произнес это неторопливо, растянуто, хотя и сомневался, что инопланетянин почувствует эту преднамеренность. — Мне принадлежат девяносто шесть из этих фабрик, Беттлскрой, и мне не нравится быть отсутствующим хозяином.

— Конечно, конечно, — сказал инопланетянин, кивая с умным видом.