Дарси уже смолотил паштет, вспрыгнул на стул и теперь важно вылизывается.
— И как прошло? — улыбаюсь, глядя на кота. — Судя по всему, неплохо?
— Надеюсь на успешный исход дела, — меня целуют, явно рассчитывая на то, чтобы я сменила тему.
— А детали рассказать? — не поддаюсь на провокацию.
— Это конфиденциальная информация, — мне дарят иезуитскую улыбку и возвращаются к поцелуям.
Ладно уж… всё равно я и так в курсе! Пусть мальчики думают, что у них есть общий секрет, а девочки делают вид, что ничего не знают, чтобы не задеть хрупкую мужскую гордость. Улыбаюсь про себя.
— Аня, — Никита отстраняется и смотрит на меня, — я, конечно, готов питаться одними поцелуями, но тебе надо поесть! У тебя кроме сэндвича утром и двух глотков коньяка вечером ничего во рту не было!
— Да ты что? — развратно улыбаюсь и тянусь к застёжке его брюк.
— М-м-м, — по-моему, у мужчины внезапно подкашиваются ноги, он цепляется за край стола, — я не это имел в виду… Аннушка! — хватает меня за руки.
— Что? — облизываюсь, потому что мне и правда хочется и любопытно. Я ведь его и не рассмотрела толком.
— Сначала поесть… потом в душ… а потом я весь твой — делай, что хочешь, — шепчет мне на ухо, заставляя прогнуться в пояснице от накатившего желания.
— Как соблазнительно. Ловлю тебя на слове, — провожу губами по его скуле, подбородку и отстраняюсь. — Что хочешь поесть?
Никита несколько раз моргает, приходя в себя, потом, тряхнув головой, улыбается.
— Ты меня с ума сводишь, — сообщает хрипло, запускает руку в волосы, видимо, пытаясь сосредоточиться.
— Я могла бы что-нибудь приготовить, но у меня совсем нет продуктов, — открываю холодильник и грустно смотрю на полку, где валяются только увядший пучок петрушки в паре с мумифицированной попкой лимона.
— Да, я уже понял, что из еды у тебя один кошачий паштет, — хмыкает Никита, — а ещё переживал, почему ты худеешь. Теперь-то понятно, почему. Давай закажем что-нибудь по-быстрому. Как насчёт пиццы?
— Я не против, — пожимаю плечами. — Пойду достану тебе полотенце. Можешь сходить в душ, пока будем ждать доставку.
Никита осматривает себя, переводит на меня задумчивый взгляд.
— Не думаю, что тебе будет комфортно, если я буду разгуливать по твоей квартире в чём мать родила, — усмехается, а я слегка краснею. — Во всяком случае, в первый же день. Или предлагаешь завернуться в полотенце?
— У меня есть кое-что, — киваю, поняв, о чём он.