— Чтобы больше никаких глупостей, Аркадий Петрович! — потребовал Ленин.
— Да какие глупости? — возмутился Аркадий. — Я просто шёл на работу! Кто ж мог знать, что эти сволочи настолько отбитые?!
— Вы должны были предвидеть реакцию! — отрезал Владимир Ильич. — Это контрреволюция! Впредь — никакой пощады кулакам!
— А их и так никто жалеть не собирается, — вздохнул Немиров. — Комбеды, получив от меня поддержку, осмелели и начали заниматься своими непосредственными задачами. Кулацкий вопрос сам собой закроется в ближайшие недели.
Он дал подробные инструкции командирам ударных взводов, отправившихся охранять комитеты бедноты — разбираться в каждом отдельном случае. Если окажется, что на конкретном селе сидит явный кулак, то вызывать спецкомиссию, чтобы она выносила окончательное решение.
А так, уже пролилась кровь. Кое-где крестьяне решили, что «по всей стране началось», поэтому насадили известных им кулаков на вилы, вместе с подкулачниками — и не разберёшься теперь.
— Эх, везде бы так… — сказал на это Ленин. — Я имею в виду, не покушения на комендантов, а ликвидацию кулаков, как класса. Похоже, что наш замысел с экономическими методами уничтожения кулаков оказался нежизнеспособным…
— Рано делать выводы, — не согласился Аркадий. — Это здесь, в Казани, они себя проявили открыто. Лучше давать им повод раскрыться и уже потом применять карательные санкции — так будет справедливо.
— Посмотрим, — произнёс Ленин. — Что ж, поправляйтесь, товарищ Немиров — это пожелание от всего ЦК.
— Приложу все усилия, товарищ Ленин, — пообещал Аркадий. — До свидания.
— До свидания, — попрощался Владимир Ильич и положил трубку.
Ранение оказалось ерундовым — только мясо порвало ослабленной пулей. Кости не повреждены и важные сосуды не задеты.
«Неделю отлежаться, и буду как новый», — подумал Немиров и откинулся на подушку.
Телефон ему притащили прямо в его отдельную палату, на длинном проводе.
Медсестра, ожидавшая окончания разговора снаружи, вошла и молча унесла телефон.
«Зря поплёлся за тем», — с сожалением подумал Аркадий. — «Хрен бы с ним, с Наганом — только рану зазря осложнил».
Его променад на вышибном адреналиновом заряде не обошёлся без последствий. До этой прогулки ранение было лёгкой тяжести, а после стало средней.
В дверь деликатно постучали.
— Товарищ гвардии полковник, разрешите войти? — заглянул в палату Тюрин Павел Иванович, новоиспечённый полковник милиции.
С подачи Аркадия, в милиции учредили спецзвания, не имеющие отношения к воинским. Чтобы не городить лишней бюрократии, звания приравняли к военным, но никаких офицерских жетонов милиционерам не полагалось, впрочем, как и воинских привилегий.