Наши уже не придут. Книга 2

Пока что, Дегтярёв сумел изобразить экспериментальный магазин на 10 патронов — дальше уже начинаются большие проблемы с пружиной. Нет ещё в его распоряжении такой марки пружинной стали, которая обеспечила бы надёжность подачи патронов.

Возможно, для выработки нужной марки стали потребуются годы, а возможно, удастся купить образцы за рубежом и выбрать из них что-то оптимальное.

Дегтярёв предполагает, что сможет сконструировать что-то хотя бы на пятнадцать патронов, но перспективы смутные.

«Пятнадцать — это намного лучше, чем десять», — подумал Аркадий. — «Но хотелось бы, конечно, тридцать».

Самая главная сложность, которую создал конструктору Аркадий — нижнее положение приёмника патронов. Идея подавать патроны сверху — это, конечно, удобно для конструктора, но такая концепция, как показала история, не «стрельнула».

Нужно сразу же делать нормальную подачу, как на нормальных пистолетах-пулемётах.

Аркадий поделился с Дегтярёвым своими мыслями по поводу пистолета-пулемёта, а также написал несколько новых идей по другим темам. Например, он предложил полностью избавиться от дерева, которое есть в изначальной конструкции.

Модель под патрон 6,5×25 миллиметров будет с деревянным ложем, так как для компенсации сильной отдачи нужен вес, а вот модель под 3×25 миллиметров имеет крайне слабую отдачу и в компенсации не нуждается.

Закончив письмо, Аркадий запечатал его в конверт и спрятал в нагрудный карман кителя.

— Всё? — спросила Людмила.

— Всё, — кивнул Аркадий. — Итак, реформа образовательной системы. Как ты знаешь, германское начальное образование — это восемь классов…

Примечания:

1 — О шансах и испанке — и снова в эфире рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь?!» — на самом деле, Немиров, в силу обрывочности своих знаний, упускает важнейший момент. Первая волна испанки, прошедшая весной 1918 года, была сравнительно безопасная. Да, заразилось очень много людей, да, им было тяжело и плохо, но летальность была относительно низкой. Аркадий попал на эту самую первую волну. А вот вторая волна испанки, пришедшая осенью, собрала обильный и кровавый урожай. Есть несколько версий, почему получилось именно так. Одна версия гласит, что всему виной было массовое скопление людей в госпиталях и пунктах изоляции, что обусловило распространение в этих массах самых агрессивных форм гриппа. Другая версия гласит, что вирус мутировал в более смертоносную форму как раз ко второй волне. В пользу второй версии говорит то, что относительно недавно, какие-то жалкие пятнадцать лет назад, наш старый знакомый H1N1 (это та самая испанка) попал в свинью и мутировал в какую-то высоковирулентную жесть, которая и вызвала пандемию свиного гриппа 2009 года. Но тогда человечество отделалось лёгким испуком и даже начало критиковать ВОЗ, которая развела шумиху зазря. В общем, я считаю, что истина где-то посередине. Скопления людей были массовыми, строили временные лагеря для содержания больных, а тут мутация вируса и всё как-то само собой сложилось в большой бутерброд с весьма дерьмовым содержимым. А теперь о шансах и почему молодёжь в 1918 году имела высокие шансы откиснуть насовсем не только по причине войны, но и по причине болезни. В 2002 году из эксгумированного трупа умершей в 1918 году толстой женщины (толстый слой жира позволил сохранить внутренние органы в относительной целости) с кладбища деревни Бревиг-Мишн, что в штате Аляска, извлекли лёгкие, из которых получили вирус и воссоздали его генный материал. А в 2007 году японский учёный инфицировал макаку-крабоеда этим штаммом вируса и получил клиническую картину испанки из 1918 года. А в 2009 году шарахнула пандемия свиного гриппа! Совпадение? Может и совпадение. Но суть в том, что японский учёный сумел доказать, что причиной смерти людей был «цитокиновый шторм». Что это такое? Это когда организм человека не знает, что происходит, но знает, что происходит что-то нехорошее. И его единственная реакция — херачить по площадям, из всех стволов. Если объяснять наукообразно, то в организме выделяются медиаторы воспаления, а в ответ на это активируются иммунные клетки, а те вызывают выделение медиаторов воспаления, а в ответ на это активируются иммунные клетки, а те вызывают… Ну, ты, уважаемый читатель, понял. Порочный круг, воронка смерти, вызывающая разрушение тканей в очаге этого процесса, а также распространение процесса на соседние клетки. В общем-то, в случае с испанкой это дело начинается в лёгких, что вызывает у жертвы удушение, а вследствие чего и цианоз (синюшность), с пятнами цвета красного дерева. Короче, иммунная система организма делает фрэндли файер по собственным лёгким, уничтожая их напрочь. И чем сильнее иммунная система, тем сильнее фрэндли файер. Смекаешь, да? У кого, как правило, сильнее иммунная система? У молодых и здоровых. Был даже эпизод с каким-то человеком, страдавшим от туберкулёза — он заразился инфлюэнцей и перенёс её очень легко, потому что его иммунитет был почти добит туберкулёзом, тогда как вокруг массово гибли ещё совсем недавно здоровые люди. Ну и нельзя забывать, что в ходе этого локального фестиваля подавляется иммунитет, что открывает врата сопутствующим инфекциям — бактериальные инфекции заходят в организм как к себе домой и нередко случается, что человек умирает от осложнений. В общем-то, сложно всё, но мы точно знаем, что как минимум на Аляске люди умирали от штамма вируса, который вызывал цитокиновый шок. Это опровергает версии, якобы никакого цитокинового шока не было, а люди умирали от осложнений в виде сопутствующих инфекций, но тут истина, скорее всего, тоже где-то посередине. Сам факт наличия цитокинового шока не доказывает, что люди умирали только от него. Вероятно, некоторый процент умирал не от него, а от сопутствующих, но мы не знаем наверняка. Материала дошло слишком мало — больше ста лет прошло, вообще-то…

Глава одиннадцатая. Гурман

*8 июля 1918 года*

— Где Удальский и Воронов? — спросил Аркадий.

— В госпитале, товарищ полковник! — ответил старшина Говоров.

— Заразились? — уточнил Немиров.

— Никак нет! — ответил тот. — Получили ранения в ходе отражения немецкого контрнаступления. Капитан Удальский получил ранение в правое бедро, а капитана Воронова контузило — связка гранат взорвалась под броневиком.

Изобретательность немцев даёт о себе знать. Они уже придумали противотанковые гранаты, представляющие собой связку из корпусов Stielhandgranate, закреплённую на одной рукояти. Далеко такую не кинуть, но зато при подрыве она с высокой вероятностью выведет из строя экипаж броневика.