— У нас есть предложение, — произнёс он, будто бы нехотя. — Но, чтобы его озвучить, я вынужден попросить удалить из помещения стенографистов и остальных членов делегации.
Немиров, после недолгого раздумья, посмотрел на Урицкого. Тот понял всё верно. Спустя три десятка секунд, в зале остались лишь двое.
— Я вас внимательно слушаю, — произнёс Аркадий.
— Наше предложение касается участия вашей страны в послевоенном ограблении Германии, — сообщил ему германский дипломат. — Антанта назовёт это мирными переговорами, но мы оба понимаем, чем это будет, по сути.
Немиров кивнул.
— Как вы смотрите на то, чтобы в Петроград прибыл уполномоченный посол и обсудил с господином Лениным секретные условия мирного договора? — поинтересовался фон Розенберг.
Он сказал «мирного договора», а Аркадий услышал в этом словосочетании нотки слова «капитуляция».
Это значит, окружение кайзера уже пришло к полноценному пониманию исхода этой войны. Немиров понятия не имел, что происходит в Рейхстаге, но неплохо представлял, что думают о нынешней ситуации в германском генштабе.
Американцы для них — это, безусловно, плохо, но ещё не до конца понятно, на что они способны и как будут действовать. А вот русские — они уже здесь и готовы решительно наступать.
Раньше у них были надежды, что удастся закрыть один из фронтов, чтобы прекратить эту очень неудобную войну на два фронта, в которую они так неудачно ввязались, но теперь этих надежд нет. Более того, с Восточного фронта наседает неожиданно эффективная Красная Армия. Если Австро-Венгрия выйдет из войны, то Германская империя кончится очень быстро — в генштабе это прекрасно понимают.
Вероятно, это именно Людендорф и Гинденбург стали инициаторами новых переговоров с Советами.
— Не очень важно, как на это смотрю я, — развёл руками Аркадий. — Гораздо важнее, чтобы я передал вашу мысль своему командованию как можно более полноценно. Что именно вы хотите предложить?
— Предварительно: взамен отсутствия территориальных претензий мы готовы признать Советскую Россию и выплатить разумную контрибуцию, — произнёс фон Розенберг. — Но это лишь начальный этап переговоров.
Они не знают деталей договорённостей между Антантой и Советской Россией. Даже не подозревают, что Антанта даже слышать не хочет о равноправном участии Советской России в грядущем разграблении Германии.
— Товарищ Ленин желает провести обмен военнопленными, — сказал ему Аркадий. — Также он хочет предварительно договориться о поставках зерна в послевоенную Германию. У вас, насколько нам известно, зверствует голод — мы можем снизить его остроту. Естественно, не безвозмездно. У нас есть некоторый недостаток станочного парка — мы рассчитываем, что нам удастся честно обменять зерно на станки.
Ленин не собирался обирать Германию, как липку и вообще участвовать в её грабеже, который точно запланирован странами Антанты. Максимум, на что он согласен — честный обмен.
— Это не выглядит как выгодная сделка, — покачал головой германский дипломат.
— Речь сейчас не о выгоде, а о смягчении последствий, — вздохнул Аркадий. — Вашему правительству гораздо выгоднее получать дешёвое зерно, которого у нас очень много, а нашему правительству выгоднее получать, пусть и дорогие, станки, которых у вас в достатке. К тому же, война близится к завершению и вам едва ли позволят содержать полноценную армию, поэтому вы, так или иначе, но будете вынуждены отправлять станки на переплавку. Выгоднее будет продать их нам — не находите?
— Я должен обсудить это с моим руководством, — ответил на это Фредерик фон Розенберг.
— Конечно же, — кивнул Аркадий. — Сейчас мы на консультации, которая, якобы, не приведёт ни к чему. Но уже на настоящих секретных переговорах должны выдвигаться конкретные предложения, чтобы они не затягивались сверх необходимого.
ebooksa