– Мне казалось, что ты ушел спать, – я обвела взглядом темную комнату, в которой погасили фонари сразу же после объявления отбоя, только над Лоттом осталось несколько горящих светильников.
– Тебя жду. Вдруг помощь понадобится.
– Спасибо. Я уже заканчиваю.
Я торопливо нанесла мазь на сбитые костяшки пальцев зверя и, закрутив крышку, протянула баночку Эдгарду.
– Не нужно. Поставь Лотту на тумбочку. Думаю, ему лишним не будет.
Я улыбнулась магу.
– У тебя такое доброе сердце.
– Вот еще! Не обольщайся! Просто после зверя ни ты, ни я пользоваться из этой банки точно не будем. Пусть хоть ему пригодится, все-таки средство на вес золота, не выбрасывать же. И не закатывай глаза, Танай, ведь я совершенно прав.
Утром меня разбудил не колокол, а шум воды, льющейся в душе. Разлепив глаза, я уставилась на дверь ванной комнаты в рамке света, рвущегося из щелей. Кто так рано поднялся?
Гадать долго не пришлось. Одновременно с подъемным сигналом и загоревшимся в комнате освещением из ванной вышел Лотт. Капельки воды стекали с его мокрых волос на нижнюю рубашку, влажная ткань облепила рельефный торс.
– Тебе лучше? – поинтересовалась я, и без того видя, что повреждения пропали с кожи лица и шеи. Наверняка под одеждой тоже все зажило.
– Да, благодаря твоей доброте. – Лотт прятал глаза, и мне стало неловко. – Сейчас верну остатки мази.
– Не нужно…
– Нужно. Она безумно дорогая. Или… – он запнулся, но все-таки договорил с грустной усмешкой: – брезгуешь?
– Это баночка Эдгарда, а он не принимает обратно свои подарки, – успокоила я зверя. – Да и тебе еще может пригодиться.
– Тогда спасибо Эдгарду, – чуть более громко произнес он, чтобы услышал маг.
Тот что-то невнятное пробурчал в ответ, то ли еще толком не проснувшись, то ли не желая принимать от зверя благодарность.
Я вылезла из постели и одним движением накрыла ее покрывалом.
– Присядешь? – позвала я Лотта и, плюхнувшись на кровать, похлопала по месту рядом с собой.
Парень нехотя подошел и устроился рядом.