Не твоя семья

— Ты для меня всегда была единственной, — и обхватил за бедра, на столешницу усадил, сорвал водолазку и поцелуем впился в шею.

— Врешь, Тим, — сказала не без горечи.

— Ангелина, — посмотрел прямо в глаза, — я очень виноват перед тобой. И я совсем не святой. Но в жизни я любил только одну женщину. Это ты, — и поцеловал в губы. Я поверила ему. Не простила, но поверила.

В понедельник утром я сразу поднялась на пятидесятый этаж. Я, конечно, бравировала перед Тимуром, но на самом деле не была уверена, что Реутов не выкинет какой-нибудь финт. Уязвленное мужское самолюбие способно на многое.

— Павел Игоревич занят, — секретарь Реутова буквально грудью встала на проходе.

— Сообщите, пожалуйста, что Ангелина Мантурова хочет срочно с ним обсудить важный проект.

— Я еще раз повторяю: Павел Игоревич велел не беспокоить его.

— Вы ему передайте. Я думаю, он будет рад, — наигранно улыбнулась.

— У нас здесь камеры: если бы Павел Игоревич был рад, то уже дал бы об этом знать, — сказала чересчур ревниво.

Роскошная дверь в не менее роскошный кабинет неожиданно открылась.

— Заходите, Ангелина, — и на секретаршу строго посмотрел: — Я рад, — наигранно улыбнулся во весь рот.

Я остановилась прямо на ковре. Паша замер у витражных окон. Идеально уложенные волосы, яркие голубые глаза, брутальная небритость, только разбитая, раздувшаяся губа выбивалась из образа сексуального мега-босса.

— Болит? — только и спросила.

— Фигня, — криво усмехнулся. — Прости, Ангелина. Я не должен был распускать клешни. Я крупно подставил тебя. Все нормально? Твой мавр не обидел тебя? — всматривался в мое лицо, по руками скользнул, шею глазами ощупал. В курсе, где мужики оставляли следы грубого обращения.

— Нет, мой муж против насилия. Замминистра, сам понимаешь.

— Ага, — дотронулся до квадратной челюсти, — понимаю, — и хмыкнул. — Ангелина, — очень серьезно начал, — ты зацепила меня. Знаешь, когда жена ушла… Хреново было. Больно. Ну я и решил, что пусть больно будет всем. Вообще всем. Верность, семья, брак… Лицемерие одно. Поверь, за два года ни одна жена не отказала мне. Чужая жена, и все туда же, скачет по х… — осекся, не стал материться. — Я привык, что так и будет. Ну и мужья меня не лупили раньше, — тихо рассмеялся.

— Я говорила, чем чревато приставание ко мне, — дернула плечиком.

— Да, ты не преувеличивала. Я рад, Геля. Возможно, пора не быть таким мудлом и не грести всех женщин под одну гребенку.

— Обобщать — это всегда плохо.

— Оставайся на работе, Ангелина. Я все понял. Стоило получить по морде, чтобы понять. Спасибо. Оставайся, если, конечно, муж не против.