— Тим, послушай, не сбрасывай, — она плакала и заикалась. — Помоги… Ярослава… Она, она…
— Не плачь, — оборвал жестко. — Толком расскажи! — почему-то стало не по себе.
— Она дома. Заперлась в ванной и не пускает…
— Что за бред?! У тебя там что, кодовый замок?
— У нее нож, Тим. Она не дает… Сказала, если ты не приедешь… — и снова зарыдала.
Я даже в голове не мог уложить, что маленький, пусть избалованный и истеричный, но все-таки ребенок мог так поступить. Зачем? И причем тут я?
— Я приеду, — бросил сухо. Я не мог просто взять и проигнорировать. Если это правда и Славка что-то сделает с собой из-за моего равнодушия… Как потом в зеркало смотреть? Я много грешил. Перед женой и сыном моя вина безмерна. Этот груз всегда будет со мной. Но если сейчас наплюю на ситуацию, будет ли Ангелина уважать меня?
— Я у входа в башню, — только и сказала Марьяна, перед тем как отключиться.
Я спустился вниз, по телефону вызвав водителя. Хорошо, что Андрей уже подгребал к Москва-Сити. Марьяна действительно стояла у входа, на ней лица не было. Перепуганная, дрожащая, с выпученными красными глазами.
— Кто с ней? — только и спросил. Не могла же она бросить дочь и поехать ко мне. — Зачем бросила Славку?
— Там мои родители. Я думала, если откажешь, буду умолять под твоей дверью.
Я покачал головой и, схватив ее за локоть, усадил на заднее сиденье бентли. В дороге позвонил Альберту Ромовичу. Нужно понять расклад.
— Я еду. Славка ничего… — сглотнул горькую слюну. — Ничего не сделала с собой?
— Нет, — его голос надломился. Вера сказала ей, что сейчас ты приедешь.
Я слышал фоном крики и мягкие увещевания матери Марьяны.
— Едем.
Мы попали в час пик и даже с мигалкой добирались до Барвихи сорок минут. Андрей плавно притормозил: я первый выскочил, не стал ждать Марьяну. Стремительно направился к дому. Меня встретил Месхи.
— Где она?
Альберт Ромович повел наверх. У двери в ванную плакала Вера Марковна.
— Ярочка, милая, позволь войти. Пожалуйста…