— Священная маэра, — услышала в ответ. Голос был скрипучим, как несмазанное колесо. — Когда-то здесь были леса, но сейчас осталась жалкая горстка стареющих деревьев.
Я неторопливо повернулась на звук. Почему-то даже не испугалась появления незнакомца. Прикосновение к странному дереву-столбу будто дарило мне невероятное умиротворение. Айканар торопливо приблизился и, вынув короткий меч из поясных ножен, встал между мной и фигурой, закутанной в длинный плащ. Лицо было скрыто надвинутым до носа капюшоном, позволяя рассмотреть лишь острый подбородок и тонкие по-жабьи длинные губы.
— Кто ты? — высоким от волнения голосом спросил Айк. — Покажи лицо!
— Моё лицо ничего не расскажет тебе, юный иха.
— Вы провидец! — выдохнула я и тут же поправилась: — Провидица…
— А ты истинная лини, — хмыкнула старуха и, не обращая внимания на оружие в руках мальчика, подошла ближе. Протянула костлявую руку, касаясь моей щеки высохшими от времени пальцами. — Не думала, что увижу ещё…
Айканар снова попытался встать между мной и провидицей.
— Как ты нашла нас?
— Сорей пел, — неопределённо ответила она и накрыла своей ладонью мою, прижимая её к дереву. — Маэра плачет, лини. Чувствуешь?
Под моей рукой будто разгоралось невидимое пламя. Оно не обжигало, а ласково лизало мою кожу, наполняя всё моё тело невероятным ощущением. Я так и не смогла дать ему название… Боясь нарушить хрустальную связь с деревом, едва шевельнула губами:
— Почему?
— От счастья, — прошептала провидица и убрала руку. — Покажи своего другого сына, лини. Спящий мальчик, о котором пел сорей. Я хочу увидеть его!
Глава 24
Внутри шаттла пахло палёным, по панели управления пробегались искры, и я переживала, как бы что-нибудь не закоротило. Но думала об этом лишь потому, что хотела себя отвлечь от самого страшного. Я боялась даже предположить, получится ли у нас вытащить Ника.
Провидица неторопливо обошла крио-камеру и замерла около кота. Скинула капюшон, и я с любопытством всмотрелась в морщинистое лицо. На голове старухи не было ни единого волоска, кожа была перламутрово блестящей, а глаза…
Сердце совершило кульбит.
Невероятно, совершенно сумасшедший оттенок ярчайшего цитрина радужки, казалось, ещё сильнее выделял абсолютно белый зрачок. Зрелище было жутким и завораживающим. Оно будто притягивало меня, тревожа в памяти забытые сны…
— Лини! — прикрикнула провидица.
— А? — Я будто очнулась, понимая, что женщина уже давно пытается достучаться до меня. — Извините, я…
Осеклась, не зная, как объяснить своё состояние. Но провидица растянула лягушачьи губы в понимающей улыбке и мягко отозвалась: