Не верю. Не верю, черт возьми!..
– Почему же тогда?..
Она снова двигается ближе.
– Помнишь, что было, когда Лев узнал о… о нас с Ильей?..
Это невыносимо слышать. Удушаюшие волны боли и… да, ревности выкручивают кости и кромсают плоть.
– Нет.
– На меня вылились тонны хейта, я хотела оградить тебя от всеобщего презрения. Я была в безвыходной ситуации, Милешка. Подонок сломал мою жизнь, и я была просто раздавлена…
Давлю пальцами на виски до темных кругов перед глазами. Меня тошнит от того, что она рассказывает, но заткнуть ей рот и выгнать из палаты я слабовольно не могу.
– Подонок… это Илья?..
– Он… – подтверждает вздохом и тихо продолжает. – Я влюбилась, дочка. Влюбилась, как девчонка. Ты же сама видишь, какой он…
– Мама, прошу, не надо…
– Как он умеет смотреть, трогать…
– Мама! – вскрикиваю, срывая голос.
– Прости!.. Я потеряла голову… Забыла, кто я, кто он… Забыла, как он ненавидит всех нас!..
– Не всех!.. Только Льва Давидовича!
– Милена, открой глаза!.. Не будь такой же доверчивой, как я когда-то!.. – смеется горько мама. – Нас с тобой он ненавидит! Ненавидит и считает во всем виноватыми!..
– Это не так!
– Он совратил меня, а затем отправил видео Льву!..
– Я не верю!
– А сейчас он принялся за тебя и за бабку!.. – восклицает, перебивая. – Бабка отдаст ему одну половину имущества, а ты вторую!..