Ксандер

— Что сегодня произошло? — осторожно спросила я.

Ксандер издал протяжный вздох. У меня возникло ощущение, что он весь день с чем-то боролся, но у него больше не было сил скрывать это. — Генри опубликовал статью о том, что произошло на вечеринке.

Моя спина тут же напряглась. Генри не просто опубликовал бы статью, он выставил бы себя жертвой непрошеного нападения.

Он уловил мою реакцию.

— Это просто какие-то третьесортные интернет-новости, которые никто не читает. Не думаю, что кто-то видел статью. Меня больше беспокоит, что эту историю подхватят более крупные журналы.

Я открыла рот, перебирая в уме сотни вариантов, как это можно перевернуть в нашу сторону, но Ксандер поднял руку. Похоже, он был морально истощен и сейчас его не волновали выходки Генри. Я захлопнула рот, между нами возникло молчаливое соглашение, что мы больше не будем говорить об этом. Были более насущные дела, например ухудшение здоровья его мамы.

Мы больше не разговаривали, пока не сели в машину. Она была припаркована на небольшой стоянке, которая пустовала так поздно вечером.

Я скользнула на пассажирское сиденье его Бентли. Он сел за руль, включил зажигание и обогрев, хотя и не переключил передачу, чтобы выехать.

Вместо этого уставился вдаль через лобовое стекло. У него было такое же отсутствующее выражение лица, как и у Джаспера ранее.

— Ты в порядке? — глупо спросила я. Очевидно, он не был в порядке.

Я ждала ответа, которого так и не последовало. Его голова откинулась на подголовник, а лицо повернулось к потолку. Он закрыл глаза, словно ища убежища в своем сознании.

— Это уже второй раз за месяц, — сказал он ни с того ни с сего. — Раньше ей было хуже. Ей назначили новое лекарство. Предполагалось, что оно стабилизирует ее состояние. Но она проснулась посреди ночи и сказала медсестрам, что хочет умереть.

— Мне так жаль, — прошептала я.

— Черепно-мозговые травмы — это чертовски тяжело. — Он открыл глаза, слегка вздрогнув. — Никто не предупреждает, что один удар по черепу может превратить тебя в совершенно другого человека.

Я подняла глаза, чтобы посмотреть на него.

— Ты хороший сын. Думаю, она это знает.

Ксандер резко кивнул, ничего не ответив.

— У нее мало времени, — хрипло сказал он. — Ее здоровье уже давно ухудшается. Она страдает от хронических болей, и скоро…

Он остановился, сглотнув с таким трудом, что его адамово яблоко дернулось.

Мое сердце сжалось так сильно, что казалось, оно вот-вот разорвется.