Она, вероятно, ненавидит меня, но я верил, что и любит тоже.
Я никогда не забуду ее затравленный взгляд, когда увидел ее снова. Джордан была несчастна все те годы, что мы были в разлуке. Она умирала изнутри так же, как я умирал без нее.
— Я люблю ее, — добавил я. — Я не могу жить без нее. Я потерян без нее, а она просто ушла. Я, блядь, не могу дышать без нее, но не могу ее найти. Я пытался. Перепробовал все. Что мне делать, если она никогда не вернется?
При этой мысли в груди вспыхнула боль, и мне пришлось замолчать.
Джаспер смягчился.
— Прежде чем думать об этом, тебе сначала нужно решить, как остановить повторение истории.
— О чем ты?
— Ты видел, что Генри сделал с мамой — он разрушил ее жизнь. Вот почему Джордан сопротивлялась тебе. Она не хотела повторения той жизни, от которой сбежала. Допустим, что ты найдешь ее завтра и заставишь вернуться, но ничего не изменится. Тогда она просто найдет другой способ снова сбежать от тебя. Это ничего не решит. Через год ты снова окажешься здесь.
Его слова звучали в моей голове какое-то время, даже после того, как он уехал в Нью-Йорк.
Позже в тот же день я разорвал заявление об опеке над Джордан и попросил своего адвоката подать апелляцию в суд о том, что Джордан больше не нуждается в присмотре.
После того, как Джаспер узнал, что я отказался от опекунства, он, кажется, стал чуть более охотно помогать мне. Он пообещал просмотреть свои переписки с Джордан и поискать зацепки, куда она могла отправиться.
Единственное, что он еще посоветовал, — позвонить бывшей лучшей подруге Джордана Пие.
Это был хороший совет.
У Максвеллов тянулась давняя вражда с семьей Пии, которая недавно закончилась после того, как ее дочь, Поппи, сошлась с моим кузеном Дэймоном. Новость об их союзе сломала барьер, и я знал, что, по крайней мере, она будет готова меня выслушать.
Дэймон неохотно передал мне номер Пии, но в остальном не захотел вмешиваться.
Я сразу же набрал номер.
— Алло.
— Пия Трималхио?
— Да? Кто это?
— Это Ксандер. Ксандер Максвелл.