— Что-то не так с выбором закусок? — женщина на экране iPad обратилась ко мне с вопросом, который был странно очаровательным.
Глаза голубее неба. Волосы золотистые, как солнечный свет. Она так сияла, что ее можно было спутать с самим солнцем.
Стук каблуков по брусчатке объявил о ее приближении чарующим, но зловещим образом. Тем не менее, я не поднял глаз, чтобы увидеть ее в реальности. Кто был бы настолько глуп, чтобы смотреть прямо на солнце? Это был верный путь к слепоте.
Планшет завладел моим вниманием, гипнотизируя сочетанием голубого и золотого. Легкий аромат яблок и ванили окутал меня, когда она приблизилась. Я все еще не мог поднять взгляд или оторваться от экрана.
Боковым зрением я уловил белое платье. Фирменный цвет чистоты выдавал личность женщины. Только мой помешанный на контроле отец выбрал бы белое платье для вечеринки по случаю помолвки, требуя, чтобы его краснеющая невеста была сногсшибательным видением и могла произвести впечатление на его скользких деловых партнеров.
Это была Джордан, моя будущая мачеха — женщина, которую я презирал.
Мой отец всегда навязывал мне свой бизнес, но я отказывался связывать свое будущее с его планами. На протяжении всей нашей жизни этот человек критиковал нас с Джаспером за самые незначительные промахи. Нас постоянно отчитывали за то, что мы говорили не к месту, недостаточно занимались своей жизнью, а однажды мы получили выговор за то, что слишком громко дышали за ужином. Даже когда мы делали все, о чем он просил, Генри находил недостатки и назначал произвольные наказания.
Я сохранял вежливые отношения только благодаря фасаду хладнокровия. Любая трещина в этом фасаде стала бы поводом для его безжалостных насмешек и манипуляций. Генри упивался тем, что провоцировал окружающих, доводя их до предела ради своего садистского развлечения.
В то время как я выдерживал нападки Генри с непоколебимым самообладанием, бессердечные игры разума отца постоянно брали верх над Джаспером. Однажды он оставил брата без средств, аннулировав его мобильный телефон и кредитную карту, а затем приостановил плату за обучение в школе-интернате, питание и проживание в общежитии. Я упоминал, что Джасперу было всего тринадцать?
Генри был тираном. Его склонность критиковать каждый наш шаг довела маму до грани, и я давно поклялся, что вырву нас из его хватки.
Благодаря безжалостной преданности хоккею я нашел выход. НХЛ предложила мне контракт сразу после окончания школы, но отец вынудил меня отказаться от предложения. Джаспер был несовершеннолетним, а мама финансово зависела от Генри, что лишало меня возможности бросить ему вызов.
Мое решение вызвало бурные обсуждения. Восемнадцатилетний подросток, получивший шанс, который выпадает раз в жизни, был редкостью, но отказ от такой возможности ошеломлял. Мое лицо пестрело в спортивных журналах с различными версиями правды. Ходили слухи об употреблении наркотиков, о том, что слава ударила мне в голову, о высокомерии и все в таком духе.
Не желая, чтобы слухи нанесли ущерб имени семьи, папа нанял пиар-агента, чтобы исправить мою репутацию, — Джордан. Она придумала историю, изобразив меня жертвой фальшивых травм и проблем с психическим здоровьем.
Шквал сочувствия к выдуманным проблемам вознес меня до статуса знаменитости и вызвал ажиотаж в моей многообещающей карьере. Внезапно все билеты на хоккейные матчи в моем колледже были распроданы, и люди увидели во мне героя, преодолевающего препятствия.
Ложь и чушь собачья.
Я надеялся, что меня снова задрафтуют после того, как Джаспер закончит среднюю школу. Любая профессиональная команда, которая наняла бы меня, расследовала бы вымышленные травмы и проблемы с психическим здоровьем, а я не мог признаться во всем, не вызвав гнев Генри. Как будто было мало причин ненавидеть новую золотоискательницу отца, Джордан превратила мою жизнь в ложь.
Поначалу я даже не воспринимал их отношения всерьез. Мой отец был известен своим спонсорством женщин помладше. Затем он сообщил о своей помолвке в любезном электронном письме, составленном его помощницей. Теперь, когда я наконец встретился с ней, его поспешное желание запереть ее стало понятным.
Я наблюдал, как Джордан приближается, хрустальные бусины ее эфирного платья ловили лучи мерцающих сумерек. Рассеянный свет отражался от украшений на платье и сливался с ее золотистыми волосами, сияя достаточно ярко, чтобы заставить меня задуматься, не принял ли я солнце за человека.
ebooksa