Она опоздала, присказка сказана, и я стою, у той самой ростовой мишени. Тяжко, но не смертельно, подгибающимся ногам стоять не нравилось, голова на грани взрыва, того и гляди начнёт выстреливать глазами.
— Жди там! Не прыгай! — через больные уши, в больную голову, прилетел далёкий бас Кабана.
Они уже бежали ко мне. Захария и двое мужчин, невозможно было разглядеть кто. в глазах темнело, кровь нещадно стучала в голове и казалось польется из ушей. Ещё пришло понимание, что не обязательно видеть место, куда телепортироваться, важно хранить его в памяти. Как сейчас, брошенного взгляда хватило, чтоб увидеть стрелковые стенды, там стояла одинокая фигура, значит нам туда… «Гостем встану…»
— Прекращай! Достаточно на сегодня!
Слова Бульбы, словно сквозь вату протиснулись.
— Дурак! Что ты творишь? — воскликнула подбежавшая знахарка. — От такого легко можно умереть!
Впрочем, запал у девушки быстро улетучился, стоило ей только глянуть на мою физиономию, она тут же замолчала и положила правую руку на мой лоб, а левой достала платок, который сразу прижала к моему носу.
— Прижми, а то кровью истечёшь, — промолвила она негромко, почти ласково. — И скидывай уже груз…
— Нет! — выпалил Бульба. — Держи, сколько сможешь, дайте ему живчика.
С укоризной глянув на командира, Захария продолжила своё занятие, и я почувствовал, как от головы к ногам потекло приятное тепло. Не то чтоб прям в кайф, но стало намного легче, даже говорить уже можно.
— Спасибо! Ты настоящий целитель, — прохрипел я.
— А ты придурок, — ответила та.
— Ты уж определись, дурак или придурок?
— Одно другому не мешает, — парировала девушка. — От переутомления с даром, даже у старых иммунных отказывает сердце, а ты…
— Вот, выпей, — присевший рядом Клепан, сунул мне флягу. — Захария права. Нельзя так.
— Хотел проверить, насколько крут, — ответил я, сделав большой глоток.
— Да крут, крут. Успокойся, хе–хе. Только толку от того, если помрёшь.
— Как я уже сказал, — вмешался Бульба. — Держи, сколько сможешь. Если уж совсем в тягость будет, обращайся к Захарии. Думаю, ты справишься.
Закончив со мной, командир обратился к здоровяку:
— Пойдём, разговор есть.