Он замер, сообразив, что впервые за долгое время обратился к себе по имени. Это Ева… ее заслуга…
Кайл подвел головку члена к желанной дырочке, осторожно надавил.
- Да-а-а… - выдохнула крошка и подалась назад.
А ведь она была девственницей – для него. Ее девственность – это не пленка. Ее девственность слаще и желаннее. Он ее первый мужчина. Первый, кто делает это… с любовью.
Член скользнул внутрь, как по маслу. Горячая, восхитительно узкая крошка. Идеальная.
- Ты в порядке, милая? Тебе не больно?
- Мне хорошо… - всхлипнула Ева.
И поерзала попой, провоцируя его на первую фрикцию.
Кайл трахал ее размеренно и сильно, сбивая дыхание, заставляя кричать громче и громче. Большой палец в анусе добавлял Еве необычные ощущения. Единственное, о чем Кайл жалел, так это о том, что не видит ее лица. И, словно прочитав его мысли, перед самым пиком Ева умудрилась обернуться. Ее взгляд уже туманился, но в нем читались и умиротворение, и восторг.
Она кончила первой. Кайл чувствовал, как сокращаются мышцы влагалища, доводя до пограничного состояния его самого. После хватило пары толчков – и в глазах потемнело.
«Мы только начали, крошка».
Глава 29
Кайл обманул, их секс не был ванильным. В этом невозможно ошибиться. Кайл доминировал, держал все под контролем, а Ева лишь подчинялась его воле. О, она ничуть не возражала! Никто и никогда не заботился о ней так бережно, как он.
Ева потеряла счет оргазмам. Кайл не давал ей передохнуть – брал снова и снова, и всегда по-разному, чертовски изобретательно. Такое впечатление, что он не мог насытиться ею так же, как она – им.
Они созданы друг для друга.
- Я не могу встать, - пожаловалась Ева утром. – Все болит…
- Возьми выходной, - предложил Кайл.
Он проснулся раньше и успел натянуть штаны, но лежал рядом, подперев рукой голову, и внимательно смотрел на Еву.
- Не могу, я и так вчерашних пациенток перенесла на сегодня.
Она протянула руку, желая ощутить под пальцами его жесткие волосы. И совсем позабыла, как остро Кайл реагирует на прикосновения, которые кажутся ему угрожающими. Он жестко схватил ее за запястье, и Ева охнула от неожиданной боли. Он тут же ее отпустил, но она успела разозлиться.