Тайна привратников

– Солнышко, с тобой всё в порядке?

– Ага. Небольшая изжога, – соврала я.

Кто я такая, чтобы стоять на пути папиного счастья?

– Итак… Завтра снова в школу?

– Угу.

– Ждёшь не дождёшься увидеть друзей?

Я поморщилась.

– Я же дружу только с Лиамом и Брианной, а с ними я и так всё лето виделась.

– Неплохо будет снова найти работу для этих «маленьких серых клеточек». – Папа очень неумело изобразил бельгийский акцент детектива Пуаро. Я застонала, а он засмеялся. – Да ладно тебе. Иди отдыхай, я тут уберу.

– Спасибо, па.

Поцеловав его в щёку, я поднялась к себе, вытащила школьную форму и повесила на спинку стула возле кровати пиджак, а на него – юбку, рубашку и галстук. Порывшись в белье, нашла тёмно-синие колготки и бросила в общую кучу. Под стул поставила школьные туфли. Сердце у меня так и сжалось – до чего ж унылое зрелище. Пора внести капельку разнообразия…

Перебрав шарфы и платки, завязанные на одной из перекладин в шкафу для одежды, я выбрала квадратный платок с ярким рисунком из птиц и цветов от Мэри Куант, дизайнера шестидесятых. В школе такое носить, конечно, нельзя, но хотя бы по дороге туда я могу побыть модницей.

Остаток вечера я перечитывала сборник рассказов про Эркюля Пуаро и гадала, что значит буква «А». Даже засыпая, я перебирала в голове варианты. А – арбуз. А – аркебуза. А – алгебра. А – Алабама. А – абракадабра. А – аконит. А – азалия…

5. Провал в земле

Проснулась я слишком рано. Через окно в потолке струился солнечный свет. Первый день школы. Ну, хотя бы до выходных – всего два дня. Нас возвращают к учёбе довольно мягко.

Я аккуратно повязала на шее платок и вышла из дома. У меня был небольшой запас времени, и всю дорогу к школе я раздумывала о букве «А». Со временем я вернулась к своей первоначальной теории: скорее всего, это первая буква какого-то слова. Надо надеяться, второе испытание даст новую подсказку.

Когда я, готовая начать новый учебный год, добралась до Сент-Риджиса, двор перед школой уже был битком. Воздух гудел от радостного предвкушения: начался не только новый семестр, но и сезон подарков. В нашей школе представлено множество самых разных религий – ученики со всех краёв земли поступают сюда, чтобы насладиться её, цитируя рекламные проспекты, «изысканной атмосферой» («изысканная атмосфера» – значит, снобизм и привилегированность), но подарками под Рождество обмениваются, похоже, везде. Это очень объединяет.

Ученики сбивались в стайки, обмениваясь новостями. Те, кто не виделся несколько недель, спешили поделиться, чем занимались сами, и послушать, что делали их друзья. Само собой, большинство уже и так рассказали о своих шести неделях каникул в стильных фотографиях в инстаграме – позируя с модельного вида родными и близкими на яхтах или на фоне роскошных вилл. Примерно половина учеников на каникулы разъезжалась по домам – в Африку, Индию, Малайзию или Китай. Остальные прохлаждались со своими семьями где-нибудь на курортах во Франции или Швейцарии, а то и на Карибских островах. Только такие отщепенцы, как Лиам и Брианна, чьи родители, похоже, забыли, что у них вообще есть дети, или как я, чей папа не мог позволить себе роскошный отпуск, большую часть каникул провели в Лондоне в обществе друг друга.

Само собой, волнение, вызванное началом нового года, примерно на две трети омрачалось осознанием, что впереди новый семестр. Когда закончится запас припасённых шуток и анекдотов, всем придётся приложить двойные усилия, чтобы худо-бедно дотянуть до следующих каникул.

А пока я, как и все остальные, обшаривала глазами площадку в поисках моей стайки. Мой дружеский круг, пожалуй, поменьше многих, в него входят только Лиам и Брианна. Заметив меня, Лиам что-то сказал Брианне, и оба повернулись в мою сторону, расплываясь в улыбках. Я подошла к ним.