— Вот и он, — говорит Галя.
— Ладно, Галина, пёс с ним, Снежинским этим, давай, отчитывайся, рассказывай, что делала, что не делала…
Галя подробно рассказывает обо всех делах и событиях, произошедших в моё отсутствие. Заходят ещё наши ребята и я занимаюсь рабочими вопросами до самого конца рабочего дня, а потом выхожу вместе со всеми и двигаюсь к проходной. Мы сливаемся с потоком рабочих, вытекающим с фабрики после смены.
Коллектив у нас, в основном, женский. Они спешат, торопятся, отработав смену, прибежать домой и ещё там отстоять вахту у плиты, ну, и прочие дела по дому, естественно.
«Решения съезда выполним», — гласит транспарант над выходом с территории. Я иду вместе с Игорем, а Паша уже ждёт в машине снаружи, за оградой.
Мы выходим из проходной и двигаемся по большой площадке, ведущей на улицу, к рыночку. Я думаю о Новицкой. Нехорошо мы расстались и надо будет встретиться с Трыней, узнать, отнёс ли он ей букет. И деньги ещё ему отдать надо. И с Большаком поговорить, узнать, как там у него дела с Жорой. Очень бы хотелось, чтобы дело выгорело, хотя, боюсь, Жорино слово в этом вопросе решающей роли не играет.
Я погружаюсь в мысли и вдруг…
— Егор, сзади! — кричит мне в самое ухо Игорь и резко толкает в плечо.
Какого хрена, успеваю подумать я, и лечу в толпу спешащих с работы женщин.
Через меня перескакивает парень в серой ветровке и бежит в сторону выхода, Игорь немедленно бросается вслед за ним.
Это ещё что за гусь…
20. В чужие края
Девушки шумят, вскрикивают, пугаются, ропщут. Ох простите-простите, это хулиган какой-то, сейчас помощник директора его поймает и бросит к вашим ногам… Но нет, не судьба, не поймает. Игорь, к сожалению, быстро бегать не может, по объективным причинам. Да, и не должен, честно говоря.
Возвращается он весьма ощутимо припадая на ногу, на отсутствующую.
— Не догнал, — с сожалением говорит он. — Ушёл сучонок.
— А что было? — хмурюсь я.
— Он шёл за тобой, чуть левее. Шёл быстро, быстрее, чем мы шли. Внутри, в здании его не было, это совершенно точно а тут он появился. Значит, поджидал снаружи. Мы шли в потоке там внутри, проходя, как через горловину. А здесь снаружи все рассеялись, как шампанское вырывающееся из бутылки. Я повернул голову и увидел, что он приближается. Шёл уверенно, будто имел цель. Я повернул голову, оценить, что у нас впереди, а потом снова посмотрел на него и в руке у него уже была заточка.
— Заточка? Ты не ошибся? Точно?
— Абсолютно. Никаких сомнений. Заточка была. Да и рожа у него заметная. У нас здесь, конечно, мужики всякие встречаются, и испитые, и избитые, но это явно уголовная рожа. Раньше его не видел. Худощавый, нос перебитый. На скулах старые зажившие рассечения. В общем, то ещё чудовище. Не знаешь такого?
— Не знаю, — говорю я. — У нас полгорода под эти приметы подходит.