— Так она вообще уже не вернётся?
— Ну, не знаю я, — пожимает плечами Иванова. — Я ей сказала, что отходную надо сделать, иначе товарищи расстроятся, но она мне не ответила ничего.
— Понятно. А за неё кто? Стрункин?
— Ну, конечно, второй секретарь, кто же ещё.
— А кто будет вместо Ирины, не он же?
— Шутишь? — усмехается она, снова оглядываясь по сторонам. — Она мне сказала, что Куренкова из Центрального райкома.
— Ну, да. Понятно. А она телефон оставила? Как с ней связываться теперь?
— Нет, сказала, как появится номер, она мне позвонит и скажет.
— Про меня ничего не говорила? Может, передавала чего?
— Чего? — игриво улыбается Лена. — Чего бы она такого могла тебе передать? Ну-ка, поведай по старой дружбе.
— Да, понимаешь, Лен, — хмыкаю я. — Мы тут подавали бумаги на подпись от нашего военно-патриотического объединения. Без них всё тормознётся теперь на неопределённый срок.
— Так ты к Стрункину обратись. Теперь он всё решает.
— Да блин. Стрункин ваш тот ещё хрен. Ненадёжный он товарищ какой-то, тебе не кажется?
— Что кажется, я это на сто процентов знаю. Ты тогда к Ефиму сходи, чтоб он Стрункину по мозгам дал, тогда у него выбора не останется.
— Точно, Лен. Какая ты толковая барышня, просто диву даюсь, что такая славная и не моя.
— Нос не дорос ещё, — польщённо смеётся она.
— Ладно, пойду к Ефиму. Надеюсь, Стрункина отправят на повышение, а тебя поставят вместо него. Всё, Ленусь, побежал. Не пропадай, если что.
Я разворачиваюсь и иду прочь, но Иванова меня не отпускает.
— Егор, а ещё новость хочешь?
— Ну, конечно, — говорю я, останавливаясь. — Кто же не хочет?