Блин, тяжелая ночка. Надо и правда попытаться поспать. Чувствую, что завтра мне спокойно не дадут отдохнуть. Голова трещит… Мазь эта долбаная еще печет, такое ощущение, что кожу разъедает. Веригин садист какой-то, такой штукой только пытать можно!
Предчувствия меня не обманули. Мало того, что в новой комнате так и не заснул толком, так еще сразу после завтрака меня взяли в оборот полицейские с Орловым.
За два часа я несколько раз рассказывал историю о своих ночных приключениях. Сначала Орлову, потом майору полиции Воробьеву Роману Ивановичу. Ну а потом еще и Жемчужникову, который приехал вслед за ними.
Хорошо хоть я деда смог уговорить, чтобы он в «Китеж» не ехал, а то со мной целая делегация ходила бы. Правда дед до последнего упирался, так что пришлось идти к Веригину, чтобы тот лично сказал ему, что я в полном порядке. Ну и еще я пообещал, что завтра-послезавтра приеду в гости.
Судя по вопросам, которые мне задавал полицейский, он не очень верил в то, что я говорил. Каждые пять минут у меня спрашивал — я уверен, что не применял никаких заклинаний? Точно уверен? Или, может быть, применял, а мне показалось, что не применял?
Потом майор переключился на другую тему. Знаю ли я про историю с Журавлевым? Не заметил ли я, что за мной кто-то следит? Может быть, меня кто-то преследовал в последнее время? Точно никто?
Фух… Ну утомил! Где их берут таких нудных? Или в полиции все такие, интересно знать?
Полицейские крутились у нас почти до обеда. Кроме меня опрашивали дежурных и еще некоторых учеников, ну и полностью вытоптали клумбу под моими окнами. Теперь о том, что там совсем недавно росли цветы, можно было лишь вспоминать.
После того как они уехали, меня вызвал к себе Орлов, где вместе с дядей Игнатом они поговорили со мной еще немного. Точнее разговаривал со мной скорее Жемчужников, директор в основном лишь слушал.
Ну и дядя Игнат задавал вопросы, похожие на те, которые я уже слышал от полицейского. Правда он не сомневался в том, что я сам никаких заклинаний не применял и больше спрашивал про другие моменты. Пытался понять не связано ли это как-то с происшествием в Белозерске.
Наконец меня выпустили из кабинета, а Жемчужников остался, чтобы обсудить еще какие-то вопросы с Иваном Федоровичем без моего присутствия. Радуясь свободе, я вылетел от директора и припустил по коридору, надеясь поскорее оказаться в столовой.
После всех этих интервью у меня разыгрался жуткий аппетит, а я даже толком не позавтракал. Так, перебился булочкой с маком, про которую уже давным-давно забыл.
Вот только не тут-то было! В коридоре я налетел на Голицына, которого чуть не сбил с ног.
— Темников, ты чего по коридорам носишься? — спросил он и посмотрел вдаль. — Или ты от кого-то бежишь?
— От дяди Игната с Орловым, — на автомате ответил я.
— Дядя Игнат, это Жемчужников, надо понимать?
— Угу.
— Понятно, — сказал Василий Юрьевич и отряхнул с моей рубашки несколько невидимых пылинок. — А зачем ты от них бежишь?
— Есть хочу! — признался я. — С самого утра ничего не ел, только и делаю, что на вопросы отвечаю.
— Вон оно что… Ну пойдем вместе пообедаем. Я тоже с дороги, так что посмотрим, чем у вас здесь в «Китеже» кормят, — глава тайной концелярии похлопал меня по плечу и подтолкнул тростью под зад. — Когда я учился, по части питания все было отлично.