Никаких серьезных рассечений у меня не оказалось, так что зашивать ничего не пришлось. Зато всяких мелких царапин на лице было хоть отбавляй. Веригин, который специально приехал в «Китеж» среди ночи, провозился со мной часа два, пока над ними работал.
— Не переживай, Темников, ерунда это все. Скоро заживет и даже следов никаких не останется, — успокоил он меня, перед тем как выставить из кабинета. — Самое главное, что глаза целы. Там было бы уже сложнее. Тогда пришлось бы для тебя из Московского княжества целителя вызывать. Там у них специалисты посильнее меня имеются.
Я вышел на улицу в сопровождении Громова, который примчался в медицинский блок, пока надо мной колдовал Дементий Брониславович.
— Ну как себя чувствуешь, Максим? — спросил он, с тревогой посматривая на меня.
— Нормально. Лицо только печет сильно и руки. Веригин мне на раны какую-то мазь наложил, которую, наверное, из кислоты делают. Болит зараза… — я показал мастеру темных классов свои руки, которые светились нежным голубым светом. — Видите, как горят?
— Вижу, — кивнул он. — Потерпишь немного.
Мы прошли с ним еще немного, а потом он положил мне руку на плечо, немного придержал и спросил:
— Ты мне ничего не хочешь рассказать?
— Что именно, Роман Артемович?
— Ну, например, что это было? Только не говори, что какое-нибудь новое заклинание испытывал или руну на окно пытался наложить, — предупредил он. — Все равно не поверю.
— Да я и не говорю, — пожал я плечами. — И рассказывать почти нечего, там дело было так…
Я быстро рассказал Громову о происшествии и уложился при этом всего в несколько минут. Правда я ее по ходу немного изменил. Убрал из нее Корвина, чтобы не было лишних вопросов.
В остальном ничего не менял. И про странный силуэт рассказал, и про то, как он на уровень моего окна поднялся, и про яростный крик, и про вспышку, которая выбила мне стекла.
— И кто бы это мог быть, ты конечно же не знаешь? — недоверчиво спросил Громов.
— Понятия не имею, — честно ответил я.
— Все ясно, — усмехнулся он. — Ну ладно, отложим это до утра. Потом поговорим по этому поводу серьезнее.
Вот так оно и работает. Когда что-нибудь соврешь, то запросто поверят, а вот когда чистую правду говоришь — то хрена с два. Какой смысл тогда вообще ее говорить?
К тому времени как я вернулся в общагу, у половины учеников горел свет в окнах, но как только мы с мастером подошли поближе, то свет начал стремительно тухнуть. Ну ясное дело, что всем было интересно, кого это там ведет Роман Артемович, а при выключенном свете лучше видно что на улице происходит.
— Темников, мы для тебя временно отдельную комнату приготовили, — сказал дежурный, когда мы вошли в общагу. — Сегодня там ночь проведешь. Завтра твою в порядок приведут — переедешь. Четыреста семнадцатая. Вот, держи ключи.
Я взял ключи и сунул их в карман.
ebooksa