Она поднимает на меня карие глаза, и я с трудом сглатываю. А затем вспоминаю, как они смотрели на меня, пока Аилесса висела на краю пропасти. Она выглядела такой испуганной и одинокой, как и я после смерти отца.
Я захлопываю книгу. Жертва среди нас точно не Аилесса.
– Я не чувствую никакой привязанности к тебе.
– Привязанность тут ни при чем. – В ее голосе не слышно и капли эмоций. Да и сама она выглядит равнодушной и безучастной. – Ты был создан для меня, а я – для тебя. И ты понимаешь это так же хорошо, как и я, Бастьен.
Мои щеки начинают гореть.
Жюли недоверчиво качает головой.
– Она невыносима.
Аилесса пожимает плечами и отворачивается.
Я потираю лицо рукой.
– Давайте вернемся к нашему разговору, хорошо?
– К какому именно? – Марсель прислоняется к стене спиной.
– О том, что же нам сейчас делать. Нужно пересмотреть нашу стратегию. – Я не упоминаю о планах, как заманить королеву в ловушку, потому что согласен с Аилессой: ее мать не вернется. – Мы останемся здесь – что в принципе и так понятно – и станем выбираться в город только за едой и припасами. А что касается разрыва связи душ, то для этого у нас есть книги Марселя. И если понадобится прочитать каждую из них сотню раз, чтобы отыскать выход, мы так и сделаем. Даже если на это потребуется несколько недель.
– А
Мой пульс подскакивает. Мне хочется посмотреть на Аилессу, но я понимаю, что не стоит этого делать, поэтому поднимаю взгляд на подругу. Все последние годы нас не отпускала жажда мести, но Жюли, которую я знаю, никогда не вела себя так кровожадно. Она показывает свои когти только тогда, когда испытывает душевную боль. А значит, мне нужно доказать, что я не забуду про договор, скрепивший нашу дружбу.
– Да, – подтверждаю я, хоть мой желудок и сжимается от этих слов. – А потом мы ее убьем.
21. Аилесса
Сабина лежит рядом со мной на спине на лугу возле Шато Кре. И мы смотрим в ночное небо. Звезды сверкают, а созвездия Охотницы и Шакала сияют ярче остальных.
– Новолуние, – говорит Сабина, закинув руку за голову. – Оно должно было стать для тебя первой ночью переправы.
– Да. – Нестерпимая боль расползается от самого сердца. – Но теперь никто не может переправиться, и я ничего не могу с этим поделать.
– Уверена? Не сдавайся, Аилесса. Всегда есть какой-то выход.