Дети луны, дети солнца

Но он не оборачивается и продолжает идти.

Празднество уже в самом разгаре. То тут, то там Радомир видит радостные лица, приветствующие летнее солнцестояние. Праздник этот был важен для их предков, он означал наивысший расцвет природы, в то время как они всегда находятся под светом Солнца. Их народ более не знает беды, кроме волчьих детей, и нет смысла в том, чтобы хранить эти традиции. Но, как ведун, Радомир должен уважать связь с пращурами, и лишь это не позволяет ему столь явно высказывать недовольство.

Одной из поспешно пробегающих мимо него девушек удается накинуть на ведуна цветочный венок, и подружки убегают вперед, оборачиваясь и хихикая, глядя на него. Юноша останавливается, хмурит брови, а после снимает венок с головы, откидывая тот на обочину дороги. Глупое ребячество. Радомир поднимает взгляд на Солнце, что щедро орошает землю детей своих яркими лучами, и, покачав головой, идет дальше.

От дома старейшины он направляется сразу же в сторону леса, решив, что для выполнения такого задания ничего особого ему не понадобится. Радомир сможет найти цветок папоротника даже без собственного Дара. Что сложного в том, чтобы найти растение в цветущем лесу? Если уж сам праздник потерял свое значение, то и насчет злосчастного цветка можно не переживать. Нет больше темной силы, что должна дурманить голову каждому, кто захочет сорвать заветный бутон, пылающий, подобно светочу. Да и есть ли нужда в самом цветке? Какую силу может он даровать тому, кто найдет его? Да и как он может зацвести под светом Солнца? В ночи это должно произойти, а ночь-то не наступит!

Радомир считает это детскими сказками, а Ратибора – глупцом, что не может принять предательство их богов.

Понимая, сколь злы и несправедливы его суждения, юноша хмурится лишь сильнее, с силой сжимая ладони в кулаки. Не ему осуждать Ратибора в его вере, не ему указывать солнцерожденным, чему радоваться. Радомир был рожден, чтобы беречь свой народ, но он сбился с пути и не может найти дорогу назад. Кого он сможет защитить, если сам валится с ног? Злые мысли его вызваны усталостью, но он слишком упрям и горд, чтобы признать это.

Тропа выводит его на холм, под которым разворачивается празднество. Среди иных дев кружит Весна-краса, и смех ее перезвоном колоколов звучит сквозь треск костров и голоса иных детей Солнца, что поют песни, пустившие корни свои столь глубоко, что и нельзя узнать, кто и когда их сочинил. Пышен цветочный венок на русых ее волосах, не заплетенных в косы, шустрее всех пляшут тонкие ноги. Сама Жизнь кружит среди солнцерожденных, и Радомир понимает, что должен беречь ее от всех бед и горестей.

Когда подуют северные ветра, он закроет ее от холода своим плечом.

Девушка замечает его, спускающегося с холма, и, бросив подружек, бежит навстречу. Улыбка расцветает на ее губах еще ярче, чем прежде, и сердце Радомира обливается сладким медом. Он ускоряет шаг, едва ли не срываясь на бег, и вскоре они останавливаются друг напротив друга, застыв на расстоянии вытянутой руки. Весна смущенно убирает за ухо прядь волос, и голос ее слегка дрожит, когда она начинает говорить:

– Я думала, ты не придешь, Радомир.

– Я и не пришел. Путь мой идет дальше, мимо ваших костров.

Взгляд ее становится тусклым, а улыбка меркнет, и ведун чувствует себя виноватым. Он отводит глаза, не зная, куда себя деть, в то время как Весна делает шаг вперед. Снимает она венок и, приподнявшись, надевает его на голову ведуна, подарив ему мягкую улыбку. Юноша выглядит растерянным, и Весна тихо смеется.

– Куда бы ни вели тебя дороги, – говорит она, – пусть путь твой будет легким, Радомир.

Он облизывает пересохшие от волнения губы и, сделав шаг вперед, берет узкие ладони девушки в свои руки, вглядываясь в зеленые ее глаза. Под светом Солнца им никуда не сбежать друг от друга, не скрыть своих дум. Весна в трепетном волнении ожидает, что же скажет ей ведун, но Радомир медлит, словно собираясь с мыслями.

– Отправил меня Ратибор в лес, на поиски цветка папоротника. Этот цветок будет моим подарком тебе. Я преподнесу его твоему отцу, когда буду просить отдать мне тебя в жены.

Лицо девушки бросает в краску, и она сильнее сжимает пальцами ладони ведуна, что держит ее за руки. С того разговора подле дома Радомира прошло уже много времени, и она не думала, что юноша столь серьезно воспримет ее слова. Но вот он, стоит перед ней, поджимает губы и глядит уставшими карими глазами, ожидая ее решения. Ждет Радомир, что же скажет она ему в ответ на его желание преподнести Велимудру папоротников цвет. Качает Весна головой и, протянув руку, накрывает ладонью скулу юноши, вглядываясь в его глаза.

– Тебе не нужен папоротников цвет, чтобы я любила тебя. Мое сердце уже твое.

Усталое лицо ведуна озаряет радостная улыбка, и, обхватив ладонями лицо девушки, он склоняется вниз, прижавшись своими губами к ее губам. Весна удивленно ахает, но не успевает она понять, что произошло, как Радомир выпрямляется. Уши его горят от смущения, он улыбается ей, радостный и смущенный.

– Лишь тебе могу вручить я свою жизнь, Весна, – тихим голосом говорит ведун, доверяя ей самый страшный секрет, – но Велимудр должен знать, что ради тебя я сделаю все, что угодно. Он не должен думать, словно со мной ты будешь несчастна.

– Но мой отец не думает так, Радомир, – возражает она. – Почему ты думаешь, что должен что-то доказывать?