– Нет, спасибо.
– Ах, – ее голос прозвучал насмешливо-недовольно. – Точно не хочешь? Она не доставит хлопот. Для нее везде найдется место. Нужно только накормить ее пшеничными хлопьями. Или двумя виноградинками. И она не накакает на твой ковер. Правда, Корица? Давай встань и скажи, что не накакаешь. Встань, Корица.
Корица встала на задние лапки, оставаясь на моем кроссовке. Глазки ее сверкали, словно черные бусинки.
– Разве у нее не миленькие ушки?
Кто вообще обращает внимание на уши крыс? Я присмотрелся. И в самом деле, миленькие.
– Да, – сказал я. – Вроде бы так и есть.
– Почеши ее за ушками. Она это любит.
Я нервно сглотнул. Протянул руку и кончиками двух пальцев погладил крошечную мохнатую головку между ушами. Вроде бы крысе это понравилось. Она не пошевелилась. А затем, к моему собственному изумлению, я приставил палец к ее носу, а она лизнула его. Раньше я почему-то не думал, что крысы так делают. Ее язык был в половину моего мизинца. Я ожидал, что он будет шершавым, как у кошки, но он оказался гладким.
А потом в мгновение ока она соскользнула с кроссовка и оказалась у меня на плече. Я ойкнул и попытался стряхнуть ее, но она вцепилась коготками в мою рубашку. А Старгерл расхохоталась. Я видел, как содрогается ее тень.
– Постой-ка, сейчас отгадаю, – сказала она. – Корица прыгнула тебе на плечо.
– Точно, – подтвердил я.
– И ты думаешь о том, что крысы иногда вцепляются людям в горло.
– Ни о чем я таком не думал. Но после того, как ты сказала…
Я схватился рукой за горло. И ощутил что-то в ухе. Щекотное. И снова ойкнул.
– Она хочет съесть мое ухо!
Старгерл снова рассмеялась.
– Она ласкается к тебе. Ты ей нравишься. Особенно твои уши. Она еще не встречала уши, которые бы ей не понравились. И поэтому она любит вылизывать их дочиста. Особенно если там найдутся остатки орехового масла.
Я ощущал, как крохотный язычок проглаживает изгибы моего левого уха.
– Щекотно!
Тут я почувствовал что-то еще.