Майское лето

22
18
20
22
24
26
28
30

– А… она выживет? Кошки выживают после такого? – тихо спросила она.

– Выживают, – сказал врач бодро, как будто не случилось ничего страшного, и этим немного отогнал Нинин страх. – Подойдите к кассе, вам там все объяснят, распишут, сколько стоит лечение и нахождение питомца в клинике после операции.

Нинины руки снова похолодели. Конечно, деньги… Это же не государственная клиника. А она не взяла с собой ни карту, ни телефон, хотя от последнего все равно не было бы никакого толка, – он разряжен.

– Пойдем, – сказал Никита и положил руку Нине на спину, направляя в сторону кассы.

– Я… мне очень неудобно… у меня с собой ничего нет…

– Решим, – сказал он.

Заплатил Никита.

– У меня хватило только на операцию, – сказал он, повернувшись к ней и не глядя на нее.

– Спасибо! Дедушка тебе все вернет! – сказала Нина, когда он убрал кошелек в задний карман джинсов. – Я сейчас позвоню, и они приедут! А… у тебя есть дедушкин номер? Я не помню наизусть…

Никита протянул ей старенькую «раскладушку».

Дедушка пообещал, что они немедленно подъедут к ним.

Нина вернулась к Никите, отдала ему телефон и села рядом, прислонив голову к стене. По щекам снова потекли слезы. Как? Как маленькая Любовь переживет операцию? Бедняжка! Одна, совсем одна! Она будет думать, что ее бросили!

Нина всхлипнула, и Никита посмотрел на нее.

– Эй, у нее еще восемь жизней, – сказал он, улыбнувшись, – это ведь все знают.

Нина кивнула, но слезы не останавливались.

В приемной появилась высокая темноволосая женщина, рядом с ней семенила такса.

– Слушай, – Никита проследил взглядом за собакой, – я давно спросить хотел. А нормально, что Джин у вас такой огромный? Он такса или…

Нина вытерла ладонью щеку:

– Он помесь, – она прервалась, стараясь поглубже вздохнуть, – помесь овчарки и таксы… Не знаю, как это получилось… Но вот…

Никита присвистнул.