Никита сдержался и замолчал.
– Так все-таки? Что?
Он помотал головой.
– Забей, у нас с ним тоже свои счеты.
– Из-за Насти? – спросила Нина с волнением.
Он бросил на нее быстрый взгляд. Хоть они и тащились со скоростью двадцать километров в час, ночью в лесу все равно лучше не отвлекаться. Мало ли, сосна…
– Нет, – улыбка, – уж нет! Просто гаденький человек, пару раз интересы сталкивались… Ничего такого.
Нине хотелось спросить, зачем же он тогда встречал ее на вокзале, но она сама себя одернула: «Что за допрос?!»
Уже показался дачный поселок. Еще немного, и их дом… А сказать, как назло, больше нечего…
– Спасибо за помощь, – раздался в темноте салона тихий Нинин голос.
Никита молча кивнул, она видела краем глаза. Смотреть прямо на него она не решалась, так и ехала: либо разглядывала дорогу впереди сквозь лобовое стекло, либо, прислонившись головой к боковому, смотрела на свое тонкое запястье, на котором покачивался почти незаметный, изящный золотой браслетик.
– Слушай, я хотел тебе сказать… нет, спросить… – вдруг начал Никита, все так же глядя исключительно на дорогу.
За окном замелькали дачи. Еще несколько минут, и поездка закончится.
– Когда ты меня тогда отбрила, после поцелуя… Я тебе совсем не нравлюсь, да? Или все-таки немного?
Сердце у Нины рвануло в груди, к голове прилила кровь, а в глазах потемнело.
– Ты… – она сжала свои ладони, чтобы хотя бы так взять себя в руки, – тогда ты мне совсем не нравился.
«Уазик» дернулся и остановился. Приехали. «Лада», на которой добрались ребята, уже разворачивалась, чтобы вернуться в деревню.
– …А сейчас… все-таки немного… все-таки нравишься, да, – тихо закончила Нина и сразу же выскочила из машины, абсолютно позабыв попросить Никиту открыть ей дверь. Какая галантность? Скрыться бы в своей комнате под одеялом и умереть от смущения!
– До завтра, Ниночка! – сказала ей Туся и скрылась за воротами своего дома.
Ваня тоже уже ушел к себе.