Паша снова поцеловал ее.
– Паш, – снова заговорила Надя, теребя его плащ, – давай у нас будет не дружба с любовью, а любовь с дружбой…
Паша прижал к груди ее холодные мокрые от дождя ладони, прерывая ее робкие неуверенные метания.
– Наденька, – сказал он, убирая ей прядь за ухо, – о какой просто дружбе может идти речь, когда я всегда замечаю, какие на тебе сережки, которых никто не видит в твоих волосах.
В пятницу, когда Надя особенно долго крутилась у зеркала и раздумывала, какую блузку надеть, ее телефон брякнул.
Наде захотелось кружиться по комнате.
Надя хотела тут же выбежать, но вовремя вспомнила, что стоит в одном лифчике и юбке. Блузку она так и не выбрала. Усилием воли Надя заставила себя успокоиться, одеться, подвести глаза и только после этого, натянув туфельки, выбежала из квартиры, крикнув родителям, что не голодна.
Паша сидел на скамейке, но, заметив Надю, выплывающую из подъезда, тут же вскочил. Они робко улыбнулись друг другу, не в силах отвести взглядов.
– Кхм, – Паша заговорил первым, – сударыня, не соблаговолите ли вы уделить мне несколько часов после школы?
– После школы? Ну, фи, сударь, кто же на свидания идет после уроков? На свидания сбегают, – улыбнулась Надя.
– Сударыня, тогда… – Паша мотнул головой, сделал еще шаг к Наде, взял ее за руку и тихо сказал: – Тогда пойдем, Надь? Прямо сейчас пойдем.
– Пойдем. – Надя встала на носочки и легко дотронулась до Пашиной щеки губами. – Только что мы Женечке скажем?
– Я попрошу Диму нас прикрыть.
– Дима может.
– Дима может все что угодно, – сказал Паша, доставая телефон и начиная печатать сообщение.
– Куда пойдем? – спросила Надя, когда он ее потянул в сторону центра.
Она тут же увидела его улыбку, когда он обернулся к ней: