Родители растерянно медлили. Сюрприз большой! Таня не бывает дома в разгар семестра обычно. Наконец мама крепко обняла Таню:
– Здравствуй, моя хорошая! Почему не позвонила? В такую даль… Одна! Жива, здорова? Ну слава богу!
– А что случилось? – озабоченно спросил папа. – Кто-то обидел? В институте проблемы?
– Да я просто соскучилась, пап, – сказала Таня искренне. – Решила, что пропущу пару деньков, ничего страшного.
– Прогульшица! – недовольно покачала головой мама.
– Ну что вы, выгоните, что ли? – хитро прищурилась Таня.
– Не выгоним.
– Пойдемте за стол! – скомандовал папа.
Я стояла, улыбалась и вдруг подумала, что все-таки у нас хорошая семья, есть в нас любовь. А любовь – это как несущая стена: ничего без нее стоять не будет. Когда мы сели вместе на кухне, вокруг нас будто вырос надежный, светлый, теплый щит, за которым остались все переживания, проблемы и – что интересно – даже вечно спешащее время. Я совсем перестала слышать тиканье часов, хотя в квартире их полно, а на кухне они особенно звонкие и громкие. И папино лицо, с застывшим на нем страхом, расслабилось, и моя тоска успокоилась, улеглась…
23:30. Вечер прошел в суматохе. Мама заказывала еду из ресторана, мы сидели и ели допоздна. Когда папа ушел в кабинет дальше разбираться с делами, а мама – застилать кровать в Таниной комнате и укладывать Лильку, мы с сестрой переместились в мою комнату.
– Грустная ты, солнце, – сказала Таня, – и по телефону голос какой-то не такой, и сейчас вижу, что-то с тобой не так.
– Это я после болезни похудела!
– Да я не о худобе! Я про твое настроение. Какая-то ты не такая. Будто сломленная.
Я быстро пожала плечами:
– Да нет, такая же. А как ты считаешь, если талия прямоугольная, ничего уже не поможет, да?
– Маша, при чем тут талия?
Я быстро подняла майку:
– Смотри! Талия не сужается! Просто прямоугольник. И грудь маленькая, я даже лифчик с пушапом купила.
– Все у тебя гармонично. И почему вдруг?.. Откуда это взялось? Ты же всегда себя устраивала.
– Но других не устраивала…