Пребывая в некой растерянности, я не знала, как понять его жест.
Он одолжил мне ручку? Или это очередная ловушка, как его попытка полапать меня?
— Бери! — шикнула на меня Вика и зыркнула на ручку. — Тебе же нечем писать!
Переступив через себя, я взяла эту чёртову ручку, но сделала это так, чтобы отвращение было написано на моём лице и его обязательно заметил Одинцов.
Мне показалось или он снова едва заметно улыбнулся, глянув на меня?
Извращенец!
Я с пассивной агрессией конспектировала его ручкой лекцию. Странное чувство — писать ручкой и давать ей понять, что ненавидишь её за это.
Телефон в кармане джинсов издал короткую вибрацию.
Аккуратно под столом, чтобы не заметил Одинцов, я разблокировала экран и увидела новое сообщение и предложение дружбы от Колесникова Вадима.
Я невольно улыбнулась.
От этого странного слова стало смешно.
— Мельникова, что у тебя там такого смешного под столом? — неожиданно ворвавшийся в мысли голос Одинцова, заставил слегка вздрогнуть.
Я резко вскинула подбородок и напоролась на пронизывающий до костей ледяной взгляд мужчины.
— Ничего, — ответила я, спешно пряча телефон в карман. — Просто друг написал. Нужно было ответить.
А это было сказано мной намеренно. Пусть думает, что в следующий раз за меня будет кому постоять.
— Останешься после пар, — строго отрезал препод, продолжая буквально уничтожать меня суровым взглядом. — Вместе посмеёмся над тем, что там тебе написал друг. Ты потратила моё время, я — потрачу твоё.
По скорости, с которой одногруппники покидали аудиторию, несложно было догадаться, как они были рады, что Одинцов оставил не их.