Сахар на обветренных губах

22
18
20
22
24
26
28
30

Меня слегка передёрнуло.

Словно почувствовав, что я гоняю в голове мысли о нём и не испытываю при этом ничего хорошего, Одинцов посмотрел в мою сторону и поймал мой взгляд.

Едва заметно кивнул.

Поздоровался?

Рефлекторно кивнула в ответ и отвела взгляд в сторону. Сосредоточилась на профкомовском плакате, на который никто в здравом уме не обращал внимание.

— Он такой котик… — долетели до моего слуха слова неизвестных девчонок, стоящих у соседнего окна. — По-любому, под рубашкой у него всё идеально… Он, кстати, холостой… Девушка, по-любому, есть…. Эх, везёт кому-то — упираться пятками в его зад…

Думая, что речь, как обычно, о Колесникове, я неосознанно проследила за их «текущими» взглядами и поняла, что они говорят об Одинцове.

Серьёзно? Котик? Он?

Я даже не сразу сообразила, в какую сторону лучше всего закатить глаза.

Его котиком язык не повернется назвать, даже если я узнаю, что в трусах у него пушистый хвост.

Котик…

Я невольно усмехнулась и снова, будто специально, Одинцов перехватил мой взгляд.

Господи…

Он может говорить с коллегой и не пялиться по сторонам. Это, вроде, невежливо, не?

Пришлось снова отвернуться к профкомовскому плакату… и не увидеть его.

Весь обзор мне закрыла физиономия Колесникова и его вечно улыбающиеся темные глаза.

— Ну, привет, игнорщица.

— Ну, привет, смсописец, — ухмыльнулась и поправила на плече лямку рюкзака. — Какими судьбами на этот раз?

— Да так… — пожал он плечами и прижался к подоконнику задницей рядом со мной, при этом потеснив Вику. Но ей на это было, походу, плевать. Она с кем-то активно переписывалась, не замечая ничего вокруг. — Иду, смотрю, ты скучаешь.

— Я просто жду препода, чтобы подарить ему очередные полтора часа моей жизни. А ты на пары не торопишься? Скоро звонок.