— Ань… Аня, послушай! Давай…
Не знаю, что происходит. Но бывший вдруг стискивает меня крепко и наклоняется.
Он пытается меня поцеловать, от него несет выпивкой и женскими духами. Плюс помада размазана на воротничке.
Меня чуть не тошнит, я отталкиваю его изо всех сил. Он пьяно качается на ногах.
— Нет! Мы в разводе. А ты жутко пьяный. Уйди… Этот ребенок — только мой, и точка!
К бывшему подбегает его пассия. Вот правду сказала Настя, кобыла и есть, цокает каблуками.
— Зай, пойдем. Зай, я говорила, бар отстой, для клуш и чмонь всяких! — пытается и ластиться, и поднять его.
— Фу, мерзкое зрелище, смотреть противно! Давай по домам, — утягивает меня за собой Настя.
***
Одеваемся, выходим на улицу, ждем такси под козырьком, пока сверху моросит мелкий, холодный дождь.
Наконец, ныряем в такси, на заднее сиденье. Водитель-узбек делает немного тише переливы национальной музыки, едем по вечернему городу через центр — освещенный довольно неплохо.
— Твой совсем скурвился, — замечает подруга.
— Что есть, то есть.
Мне так грустно почему-то. Неожиданная встреча выбила меня из колеи…
Но я бодро говорю вслух:
— Рада, что развелась с ним. Судя по всему, он давно девиц налево и направо имел.
— Как ты поняла, что все… хватит, отношениям конец? У вас был такой крепкий брак! — удивляется Настя.
— Знаешь, как говорят?
— Любовь живет три года? — предполагает подруга.
— Да, так тоже говорят. Наша любовь прожила дольше, а вот брак — нет. Говорят, что союз влюбленных сердец становится браком, когда ссоры при выборе обоев становятся громче, чем стоны в постели. Брак, понимаешь? Брак — негодное изделие, — объясняю шутку, чувствуя себя глупой.