Рождён среди однажды умерших

Лука был не в состоянии предсказывать удары, потому женщина в его грёзах, словно потеряв несколько кадров, уже постфактум держала руку на щеке подростка. Однако последнего это нисколечко не смущало. Для сна такая рваность действа являлась даже более естественной.

В череде вечно сменяющихся событий спящему в разы проще запутаться и потеряться. Проблема в том, что для каждого человека это индивидуально, и, например, сны опытного мага могут быть в разы последовательнее и сложнее, нежели простого обывателя.

Понимая, что так парня не разбудить, Касьян решил воспользоваться самым действенным методом. Ничто и никогда не работало также хорошо, как резкое чувство падения, которое он и намеревался вызвать у Луки. И провернуть нечто подобное совершенно не сложно.

Вообразив громкий звук, с которым могла бы треснуть земля, создавая широкую расщелину, Касьян транслировал его внутрь сна Луки. Последний услышал это, и на забвенном лице проявилась толика осознанности. Первой же мыслью было то, что земля под ним начала раскалываться.

Повернув голову на бок, краем глаза Лука увидел под собой непроглядную пропасть, в которую в тот же миг и провалился. Женщины сразу же не стало, да и все розы пропали. Более в его внутреннем мире ничего не существовало. Лишь он и бездна.

Ощутив, как его тело начало набирать ускорение, в следующий же миг Лука подорвался с земли, увидев перед собой Касьяна, который уже успел развеять все улики своего вмешательства, спокойно сидя на корточках рядом с парнем. Проснувшись, подросток начал интенсивно глотать воздух ртом, но сразу же успокоился, поняв, что это был просто сон.

И в этот миг спокойствия Лука вновь обратил внимание на сладковатый аромат и понял, что вскоре вновь отправится в мир грёз. Рухнув на землю, он попытался подняться, однако конечности немели и отказывались его слушаться. Луке стало по-настоящему страшно, и он потянулся рукой к Касьяну, моля о помощи взглядом, ибо уже не осталось сил говорить.

На глазах подростка его компаньон снова начал трансформироваться, а лепестки цветков мака — приумножаться. Лука уже находился в пограничной стадии сна и самостоятельно мог погружаться лишь всё глубже в свои грёзы. Он был готов окончательно уснуть, но тут раздался голос Касьяна, неплохо так его взбодривший:

— Кабан… Он никуда не делся и прямо сейчас смотрит на тебя.

Получив заряд бодрости, Лука резко распахнул веки и принялся озираться по сторонам своими пятирублёвыми глазами, пока их взгляды со зверем не пересеклись. У подростка сердце ушло в пятки, и он начал дышать глубже. Количество поступающих в лёгкие аромата и пыльцы увеличилось, но страх смерти пересилили.

Выпученными глазами он уставился на десятиметрового кабана, возвышавшегося над цветочным полем, словно холм. Веки Луки то и дело слипались, но каждый раз он представлял, что уснуть для него равносильно смерти. Такой подход позволял парню держаться и даже понравился Касьяну, за что он решил дать ему дополнительную мотивацию:

— Попадая в лёгкие, пыльца и аромат атакуют твою душу изнутри. Прислушайся к своим ощущениям и постарайся её прочувствовать.

Услышав сказанное, Лука не стал сразу же действовать совету, вместо этого схватив край простыни, в которую он был укутан, закрыв ею рот и нос. Теперь ему стало значительно проще противостоять сонливости, однако на этом он не остановился, сложив ткань пополам. Дышать было сложнее, но это показалось парню лишь малой платой за непосильную помощь, которую он получил.

Видя это, Касьян одобрительно кивнув, посчитав, что Лука не настолько уж и беспросветно глуп. Он оставил подростка, так как пора было покушать. Касьян бы с радостью отведал кабанчика, да вот не рискнул попытаться набрать хвороста даже с помощью телекинеза. Кто его знает, может родитель так взбесился, что забудет дышать и рванёт на него со всей дури. Ну а Лука пусть и дальше мается своими делами.

Пока Касьян поедал запасы, подросток то и дело отвлекался от кабана на него. Желудок Луки урчал на всю округу, а после ему начали аккомпанировать поросята, и даже здоровому кабану стало как-то не по себе. Последнему терпеть голод давалось тяжелее остальных, так как его желудок уже давно был насухо прочищен. Все кабаны начали с печалью в глазах пощипывать травку, чтобы хоть как-то унять сосущее чувство.

Плотно покушав, Касьян нарочито громко отрыгнул и, игнорируя грозное хрюканье, посмотрел на Луку, который так и не решился попросить еды. Сжалившись и похвалив выдержку парня, он оставил парочку продуктов перед ним.

— Спасибо, — пробубнил подросток сквозь слои ткани.

Чтобы выразить свою благодарность, Лука посмотрел на Касьяна, только сейчас приметив лёгкое золотое свечение от его ноздрей. Быстро сложив всё в уме, он остался шокирован, ибо изначально думал, что последнему просто нипочём снотворный эффект цветов, а тот вон как хитрил.

Но Касьян не стал обращать на это внимание, оставив подростка наедине со своими мыслями. Вытащив пару стеклянных пузырьков из сумки, он отправился на очередной обход макового поля. В первый раз парень пометил, что изредка здесь встречается Красный Дурман, лепестки которого уже опали, и на их месте сформировалась зелёная коробочка с семенами.

Именно они и интересовали Касьяна. Парень просто неспешно бродил по полю, выискивая среди цветов зелёные коробочки. Находя одну, он делал на ней надрез ногтем и собирал вытекающий млечный сок. Коробочки встречались редко, потому Касьян потратил несколько часов, тщательно обследуя каждый участок, чтобы насобирать три склянки по пятьдесят миллилитров. Он бы и рад был продолжить сбор, однако банально кончилась тара, потому оказался вынужден вернуться к Луке.